Классный журнал

Михаил Куснирович Михаил
Куснирович

Песня о Родине

22 июня 2009 13:30
Глава компании «Боско ди чильеджи» Михаил Куснирович продолжает свой эпос в журнале «Русский пионер». На этот раз автор вплотную приблизился к исторической роли третьей смены в пионерлагере в жизни человека, к пониманию красных бликов костра в боско-стратегии и к тому, как вечереет.

Есть за мной один грешок, да даже не грешок вовсе, а так — слабость. И никак не пойму, что с этим делать. Но об этом попозже.

А пока пару слов о насущном. На дворе нечто похожее на кризис. Еще пару-тройку месяцев тому назад такое слово было не то чтобы запрещено, но моветоном точно. Всячески его избегать старались. И почти получалось. Жаль, что сложнее было избежать самого явления. Или хотя бы не заметить. Но поскольку не замечать тоже глуповато, многие смирились и без запинки стали это словцо употреблять и даже как-то пытаться реагировать.

А уж когда на 9 Мая вся мощь Родины выходила на парадную Красную площадь, аккурат под призывным цветочным плакатом «Распродажа», многое, как говорится, прояснилось. И эти чудо-богатыри — ракетные комплексы «Тополь», и этот чудо-плакат необычайной ясности и размеров — все было очень гармонично. И главное — актуально. То, что не взяли высоту гостиницы «Москва» и не сдали ее к празднику, — это еще понятно. Просто такая штабная хитрость — можно ведь пообещать успеть к следующему юбилейному празднику. Но вот чтобы не украсить, хотя бы на один светлый День Победы, тематическим оформлением с Воином-освободителем забор перед фасадом неоткрытого отеля — современная находка. Креатив! И казну сберегли, и не отмахнулись от насущных проблем. А «Тополя» — один из вариантов реакции на распродажу. Все наглядно. Да что плакат! В этом году почему-то не стали декорировать ГУМ. Помню, как бывало: с одного примечательного дня апреля — начинают и за какой-то месяц выигрывают: и 275-метровое (в длину) творение архитектора Померанцева — все в красочном убранстве, только характерные ушки торчат. Раз — и готово. А тут приложили ум, честь и совесть — и получилось. Тоже элегантно. Чудная погода; нарядные люди, ГУМ, танки, самолеты — красота спасет мир. Жалко только, что вместе с фанеркой отстранили от ГУМа суворовцев и нахимовцев. Их-то за что?

В общем, очевидное и невероятное стало насущным. Пришла пора. Реагировать надо. Сегодня. Сейчас. Во благо. Во спасение. Ради жизни на Земле.

Поскольку мои заметки помещают в журнале «Русский пионер» в рубрике «Группа продленного дня» за подписью «завхоз» (заведующий хозяйством), то, признаюсь, все правда. День у меня действительно сильно продленный и хозяйство большое, которым приходится с наслаждением (иногда) заведовать. Оттого, видимо, и день продленный. И настолько хозяйство разрослось, что даже самого продленного дня стало не хватать. Особенно когда на улице танки, а кругом такая распродажа. Многие стали терять ориентиры, некоторые начали закупать соль и спички. Того и гляди — может начаться ропот.

Да чего далеко ходить. Вот помнится, в прошлом октябре встречаемся мы с Янковским Олегом Ивановичем, он так заинтересованно, но тактично спрашивает:

— Ну как дела?

Я ему максимально спокойно отвечаю:

— Как-как… Продавать будем!  Вот как!

Он подождал месяцев пять, не больше, и снова вкрадчиво спрашивает:

— Ну и как теперь? Чем занимаешься? Кому продал?

Я немного опешил: зачем, думаю, ему наша клиентская база системы лояльности нового формата? Задаю наводящий вопрос:

— Вам по какому сезону?

Олег Иванович опять голову повесил и участливо увещевает:

— Да ты, Миша, не бери в голову, не хочешь — не говори.

Тут уж я совсем на себя разозлился: Почему не хочу — хочу, но не пойму никак, о чем речь. Сжалился надо мной Олег Иванович и выложил:

— Ну как, ты же мне сказал еще тогда, что продаешь! Дело свое родное. Мы с Людмилой Александровной так расстроились. Все время теперь думаем, что же будет… Как же «Черешневый лес»…

Я тут раскраснелся.

— Ну вы даете, Олег Иванович. Продвинутый ты слишком! А ведь еще Народный артист Советского Союза! А туда же. Прямо Незнайка на Луне. Да не бизнес я продаю, а пальто! Пальто! И очень это интересно и своевременно, особенно зимой! И все будет хорошо, и «Черешневый лес», и все остальное! Только бы клиенты не расстроились.

Вот и все.

Просиял Олег Иванович. Казалось бы, вопрос снят. Ан нет!

Было продолжение.

Буквально в упомянутом апреле встречаю я Филиппа Олеговича, сына Олега Ивановича, и не где-нибудь, а на Садово-Кудринской. Днем. Столкнулись перед дверями спортивного магазина. Слово за слово.

— Как дела? Ты куда?

— Да вот покупаю!

— И я тоже

— А, ну-ну!

И через паузу:

— А зачем тебе? У тебя же BoscoSportесть?

— Да ты, может, не понял, — говорю ему. — Я вот думаю не маечку, а магазин этот купить. Bosco Sport сделаю!

Так и сел Филипп. Тут я ему про разговор с Народным артистом рассказал. Посмеялись. Помолчали. Разъехались. Надо же реагировать. Каждому. И по-своему.

Кстати, насчет нашего большого хозяйства: дожили — нас теперь, босковцев, тысячи четыре, не меньше. Дивизия целая, понимаете. И всех надо увлечь — завлечь — влюбить — полюбить — построить — настроить, заразить!

В этом вся штука. Зараза заразе — рознь. Реакция реакции — тоже.

Тонкий психологический момент. То ли на стратегию надеяться, то ли на тактику пенять.

Тут, как по заказу, «Черешневый лес» подошел со своими премьерами. И первая из премьер — «Пиквикский клуб». Диккенс. Чарльз. МХТ. О собственно театральном действе — не будем. Не стоит. Но сама тема — любопытная. Ходят там, в отдельно взятом клубе, дядьки в бабочках, щелкают восторженно пальцами, улыбаются; шарфики одноклеточные (одинаковые то есть), друг другу дарят и оказывают окружающим посильную моральную и материальную помощь. Вокруг Англия; ложь; распутство; стяжательство; беззаконие; грязные нравы; двойные стандарты; громкая музыка; автобусы на каждом шагу — прошлый век, одним словом.

А эти ребята в шарфиках, несмотря ни на что, продолжают щелкать пальцами и преображать родную землю самыми очевидными, но от этого не менее невероятными способами любви и конкретного действа.

Очень забавно.

В зале полно наших верных босковцев. Участников сражения, как с одной, так и с другой стороны прилавка. И вдруг в самый трогательный момент, как в том детском фильме «Волшебная сила искусства», когда мальчишки и девчонки, прогуливающие уроки в кино, стали обстреливать из подручных рогаток неугомонных беляков на киноэкране и отстояли-таки классово близких и родных «Неуловимых мстителей», так и здесь кто-то не удержался и на очередном пружинистом щелканье вскрикнул: «Да это Боско-слет!» — и зааплодировал. Зал робко, но честно поддержал. Спектакль продолжился, получив неожиданную помощь.

А что — правда! Что-то есть! Ведь наш заразительный ответ нынешним Чемберленам от мирового экономического кризиса — это спокойная и твердая любовь к Родине; внимание к ближнему и дальнему зарубежью и дефицит бюджета, вызванный увеличенными расходами на социальную сферу и поддержку градообразующих рудиментов отечественной промышленности. И в «Боско» реакция адекватная: тяжелее продаются пальто — устроим выездной слет высших руководителей с обучающе-развлекательным посылом; для сплочения и преодоления. Раз уж все равно не продается. И что самое невероятное — работает.

Итак, слет так слет.

Определимся с составом, датами, меню — все выглядит разумно; скромно; концептуально. Отмели внешних раздражителей — консультантов. Оставили меня. Нашли точку на карте — окрестности города Дубны — подмосковный кладезь открытий, новаторства, рацпредложений и КСП-шного движения. Запасным аэродромом признали г. Протвино (тоже знаковое местечко, но это уже в следующий раз).

Начали щелкать.

Раз — щелчок — и вот справились с ранним сбором у Парка культуры имени Горького.

Два — щелчок — и все на утреннем фотографировании у своевременно расцветшего Вишневого сада (читай Черешневого леса) в Нескучном саду.

Еще щелчок — и вот уже в деревне Веретьево Талдомского района (считай, учебно-производственный комбинат Bosco-слета имени Андрея Клементьевича Гнатюка) — отряд высокопоставленных и все еще хорошо оплачиваемых людей выворачивает карманы и потряхивает рюкзачками с нехитрым скарбом на предмет выявления признанной временно вредной продукции табачно-алкогольной промышленности мира.

Чтобы уложиться в строго отведенное время, на расселение живой силы соратников потребовалось щелкнуть еще несколько раз. Все же по девять VIPов на один WC— не каждодневная задачка. Но тоже справились. С улыбочкой.

Обед заставил себя долго ждать. А все потому, что срочно меняли нелепые здесь моцареллу и прошутто на перловую похлебку в алюминиевых мисках. Ведь в таких условиях на мякине не проведешь. Верю — не верю! — сразу вылазит.

Дальше — лучше. Установочная беседа про теорию разумного эгоизма и практику ответственности руководителя; про цели и задачи текучего момента; про пальто и Родину — прошла гладко. Что удивительно, никто не заснул. Даже носом не клюнул. Даже после перловки.

После беседы еще больше потеплело. В смысле теплоты сердец. Даже щелкать не пришлось. Все как один встали в строй смотра патриотической (Patria— по-нашему Отечество) песни. Разбились на боевые вокально-инструментальные группки и исполнили. И даже пилотки с гимнастерками из той московской жизни заботливо разглаженные нарядили. А Шура Озолин, директор нашего хозяйственного управления, тот вообще, пострел, далеко зашел. Воспользовался своим служебным положением и смастерил во внеурочное время из сэкономленной фанеры реквизитный Т-34, легко превращающийся в противолодочный корабль «Смелый». И экипаж подобрал, и песню, и шлем на бескозырку ловко менял. А Арина, наша, Николаевна Полянская, так та знамя Победы сострочила. Тронуло, помню. На то она и председатель месткома — хранитель традиций. Все рты пооткрывали. Стоя так, с открытым ртом, и приветствовали. Песню из фильма «Белорусский вокзал» хором пели. И, кажется, даже мурашки на коже каждого подпевали. Так это звучало четко и мощно. Или так только казалось. Грамот и призов не предполагалось. Победа на всех одна.

На следующий день щелчки потребовались на панелях. 4 панели — 4 команды участников, 4 группы докладчиков. Все свои. Все на «вы» и строго по регламенту. Очень необычно.

Тяжелее всех пришлось, понятное дело, мне. Все, ну просто все искали истину вслух и наперебой. Я же — искал молча. Потому что обещал. Только глазки пучил от напряжения, но молчал. Таким вот был мой личный ответ Чемберлену. И все это ради высокой цели перезагрузки.

День третий встретил дождем, да и проводил тоже. То есть дождь лил не переставая, но уже преобразившаяся живительная руководящая масса готова была ко многому.

К утренней побудке под сиплый мегафон, к чудным единообразным трусам до колена и маечкам до пупка с гордой надписью «Bosco.ru» на груди; к Веселым стартам со спортивной ходьбой; с метанием гранат; с переносом утопающих по лужам; с бегом под надувной лодкой вдоль речки и тройному прыжку с места — тоже были готовы.

Почетный трофей Самоварного золота завоевала команда №3. А рукописные дипломы и грамоты расходились среди счастливцев с волнением и нежностью как горячие пирожки.

Напоследок, уже в автобусе, я наконец проговорился. Я сравнил это умилительное чувство с никогда не забываемым состоянием прощания в конце третьей смены пионерлагеря. Когда клятвы любить; дружить; возвращаться и не расставаться даются всерьез. Сбываются они, конечно, редко, но вспоминаются регулярно.

Автобус тронулся, дождь моросил. Щебетали птицы. Росли крылья. Мир менялся прямо на глазах, родной маленький Пиквикский (Босковский) мирок

Вечерело.

Да, чуть не забыл.

Там же были вечера. Чудесные вечера после дня труда. Круг этих разных и ранее плохо колаборативных людей становился ближе. Красные блики костра озорно поблескивали на проникновенной, мужественно-лысоватой макушке генерального директора Супруненко, моего ближайшего институтского друга и штатного гитариста. Естественно, солировала коммерческий директор Моисеева (естественно, моя жена). Ей вторили чуть хмельные голоса руководителей направлений и управлений. Задумчиво, чуть в стороне, раскачивался вошедший фотографом в рабочую группу наш сын Илья. Песни были военными, цыганскими, студенческими. Песни сменяли друг друга. И все это были песни моей семьи, моей Родины.

Я пел тоже. «Тоже» — это громко сказано, а громко петь мне нельзя, потому что получается очень не очень. Это и есть мой грех, то есть моя слабость. Это все знают. Даже я сам. То есть без звука я пою великолепно. А так — все же не ахти. Многие смущаются и отворачиваются. Все же субординация. Раньше было потяжелее. Даже Катя с Мишей позволяли себе переглянуться. Но сейчас — ничего. Я привык. Пою про себя. Очень проникновенно. Особенно Окуджаву.

Я думаю, что про Родину надо так же. Ее, наверное, лучше про себя любить. А вслух — это уже талант надо иметь.

Я тут, кстати, недавно главному редактору «Русского пионера» совет дал. Есть ведь еще один автор, чтобы про Родину вслух рефлектировать. Очень натурально получается. Вот кому надо было заметку про Родину заказать. В «Русском пионере» работает. Главным редактором. Но, по-моему, Колесников моим советом не воспользовался.

 

Статья Михаила Куснировича «Песня о Родине» была опубликована в журнале «Русский пионер» №9.

 

Читать все статьи автора

Все статьи автора Читать все
       
Оставить комментарий
 
Вам нужно войти, чтобы оставлять комментарии



Комментарии (0)

    Пока никто не написал
9 «Русский пионер» №9
(Июнь ‘2009 — Июль 2009)
Тема: РОДИНА
Честное пионерское
Самое интересное
  • По популярности
  • По комментариям