Классный журнал

Игорь
Верник

Темы и вариации

Есть традиция под Новый год ходить с друзьями в баню. А у меня традиция в новогодние праздники смотреть фильм «Ирония судьбы». Много лет уже. Ну вот и в этом году смотрел я, значит, любимый фильм, смотрел, смеялся, плакал с любимыми героями под любимые песни, и как-то сами собой родились вот такие вариации.

«Если у вас нету тети…»

Я проснулся с помятой миной,

Будто бы и не спал вовсе.

Встал, умылся и вышел в зиму.

В зиму, бл…дь, а ложился в осень.

Ну, окей. Всё белым бЕло.

Скуки кошка черная, брысь.

Снег ложится под ноги мелом,

Хоть пиши заново жизнь.

Что напишем?

Что ровно дышим.

Никого и ничто не ждём,

Просто идем.

Шаг налево —

Идет мимо Ева,

Кило яблок в авоське несет.

Шаг направо —

Реклама Минздрава.

Минздрав, у меня душа не поет.

Мне чего-то так, знаете ль, скучно.

А можно залезть ко мне в душу

И оттуда извлечь пару нот?

Чтоб звенела душа, как бубен,

Как ее не крути.

Был абонент недоступен,

А теперь в сети.

Ладно, идем прямо.

Что там маячит дальше?

Какая-нибудь мелодрама,

Замешанная на фальши: 

Скромность ее, его смелость,

Раз и раз делись…

Почему бы и нет?

Вот сюжет.

Друг звонит. Жена берет трубку,

Говорит: его нет, ушел,

Сказал, на минутку.

Год прошел.

Друг говорит: так я зайду, милка?

В подъезде сосед прячет взгляд.

Из кармана торчит бутылка,

На бутылке написано «яд».

Входит тетя с вопросом: где

Эта, которая гавкает?

Сосед, шепотом: собака или жена?

Тетя: не знаю, но у меня, вот, справка,

По которой та, что гавкает, здесь проживать не должна.

Показывает справку. В руке блестит скальпель.

Замечает бутылку. Весело говорит:

А не предложите ль даме пару капель,

А то у меня душа неспокойна, с утра горит?

Сосед мнется, упирается в стену тазом,

Говорит: мне, это, надо идти.

Тетя улыбается одним глазом:

Ну раз идти, так, может, ко мне зайти?..

И тут в виде доброго знака —

Собака во всей своей плОти.

Тетя бежит за собакой.

Сосед бежит за тетей.

Трое бегут дальше.

В общем, в сухом остатке

Кто-то сыграет в ящик,

Кто-то сыграет в прятки.

А кто-то окажется между.

Так что каждый свой день

В лучшей своей одежде

Проживай лучший свой день!

Сверху кто-то сыплет под ноги

Пудру белую.

Я следами пишу на дороге:

Так и сделаю.

И иду медленным шагом

Без всякой задачи.

А если пойти зигзагом,

Интересно,

Все будет иначе?

У вымученной мелодрамы

Есть шанс обернуться драмой?

Как считаете: да? или нет?

Смотрим новый сюжет.

Вечер. Включен телевизор в доме,

Песня звучит под бренчанье струны:

И жена не уедет к другому,

Если у вас нет жены…

А вот же Жена. Звонит другому:

Рома, не медля хватай пузырь рому

И прежде, чем двинуть в путь,

Возьми пару капель на грудь.

Моя в спальне дыбит ночную рубаху.

Я жду. Неспокойно мне.

Муж отправился на х…й,

Сказал: мы на дне,

Дальше идти некуда.

Только бежать.

Ну побежали. Он в снег куда-то,

Я в кровать.

Во-о-от лежу. Матрас ходуном ходит.

Со мною вот что происходит,

Ко мне мой старый друг не ходит,

А ходят в праздной суете

Разнообразные не те…

Телевизор включен если,

Звучат любимые песни…

И тут сюжет требует слома.

Нужен поворот какой-то… иной.

Так что у нас получается?

Если вас нет дома,

Значит, дома появляется кто-то другой.

Если у вас есть собака —

Ее отравит сосед,

И с другом случится драка,

Если есть друг столько лет.

Тогда смотрите. Такая картина:

Вдруг откуда ни возьмись,

Словно джин из лампы джина,

С воплем: скуки кошка, брысь,

Я стою в дверях квартиры.

Вернулся зачем-то. Весь в снегу.

Жена, как мишень в тире,

Крутится, не пожелаешь врагу

Такого движения. Уважаемый суд,

Мы двадцать лет в браке.

А тут Рома, Рома тут как тут.

Выходит, не избежать драки.

Левой. Правой. Левой. Правой.

Все не правы. Все правы.

Оркестр гремит басами.

Трубач выдувает медь.

Думайте сами, решайте сами:

Иметь или не иметь.

А я, пожалуй, предамся сну.

Лягу в зиму, проснусь в весну.

И будут простые радости

Сиять и манить.

Надо только выспаться до неузнаваемости

И начать жить.

Но прежде закончить стихотворение,

Чтоб выразить наконец суть.

А что если так? На заборе висит объявление:

Пропала тетя.

Нашедшего просьба вернуть.

Ну что? Нравится тебе?  Не нравится?

Ну и не стой. Не жди.

Все только продолжается,

Так что иди.

«Я спросил у ясеня…»

Я хочу ясности.

А что неясно здесь?

Вот ясень тебе ясен?

Ну и спроси у ясеня,

Где твоя любимая.

А лучше спроси любимую:

Ни х…я себе, ты где, Настя?

Молчит Настя.

Ни привет, ни здрасьте.

Так кролик у удава в пасти двигается обездвиженный.

Парадокс.

Ты где, Настя, когда

Нет Насти,

Странный вопрос.

А у дождя ты спрашивал?

Спрашивал. С утра уже.

Стоял

На улице

С каплями

На лице.

А дождь шел, лил, бряцал.

Ноль информации.

Та же ситуация с месяцем,

На нем бы повеситься.

С тучею, что от случая к случаю

То появится, то растает в воде,

Но не знает ни месяц, ни туча,

Любимая где.

То же самое с тополем, недавно посаженным,

С замочною скважиной,

С вешалкой, на которой висел ее плащ…

С бешенством ломается карандаш,

Стул летит в стену,

Ваза летит в стену,

Она

Неизменна

Она стена.

За стеной соседи.

Молчат. Остается друг.

Пусть приедет —

А вдруг?

Друг приезжает. Здрасьте.

Не знаешь, где Настя?

Друг клеит вазу,

Чинит стул.

Как-то сразу 

Становится сутул.

У акул когда брачный период,

Когда туманит любовь —

Рыбы

Как будто не выделяют кровь.

Друг разводит 

Руками.

Молчит

Как камень.

Потом

Говорит:

Хочешь ясности —

Спроси у ясеня,

У тополя, у сосны,

У зимы спроси, у лета,

Спроси у весны.

У жены моей спроси…

А ты женился?

Да, прости.

Женился, как говорится, одним махом.

Настя?

Настя.

Поздравляю. И иди на х…й.

***

Давайте всматриваться в сны.

Там, себя от себя отделив, мы,

Может быть, станем на время честны

И отыщутся рифмы?

Ведь стихи не унылая смесь многоточий,

Не слова, обронённые вкось и вкривь,

А это ты, потерявший Ее между строчек

И нашедший внезапно на кончиках рифм.

Мне еще шестьдесят. Тебе уже двадцать.

Давай рифмоваться.

Давайте складываться в стихи,

На строчках опадать и вздыматься,

И думать, что мы прекрасны,

Даже если очень плохи.

Всем вопреки мнениям,

Вредным, дурным, благим,

Давайте займемся сложением,

А вычитания оставим другим.

Все сложения не напрасны.

Они над нами властны.

Мы над ними не властны.

Давайте складываться в стихи.

Спариваться в стихи,

Страиваться,

Встраиваться в рифмы.

Даже остро наточенный карандашный грифель

Крошится и тупится в конце строки.

Даже перо, что смеялось и выло,

Теряет смысл, теряя чернила.

Но только не мы,

Только не мы.

Мы, даже когда немы, —

не скромны и вздымаются лифы.

Давайте складываться в рифмы.

Ты устала плакать, я устал улыбаться.

Давай рифмоваться.

Видишь ли, это довольно просто.

Ты выходишь из дома, идешь на юг.

Она на север идет, задается вопросом:

Зачем? Куда я иду? И вдруг

Шар улетает из-под ног, огромный,

Становится крошечным, и вы

Приземляетесь, например, в Коломне,

Дочь жаворонка и сын совы.

Против вас весь мир. Все законы природы.

У вас не было шанса оказаться здесь.

И все-таки, все-таки, антиподы,

Шанс всегда есть.

Просто надо сорваться.

Давай рифмоваться.

Хватит сидеть дома.

Жизнь за окном.

Важнее понять, не кто мы,

А в ком.

Ну вот. Ты Звезда, а я Папарацци.

Давай рифмоваться.

У меня фотоаппарат, десятки объективов.

У твоего платья самый длинный шлейф.

Я слежу за тобой. Так в тире

Всматриваются в мишень.

Ты вокруг никого не видишь.

Ты занята собой.

Но сегодня, когда из лимузина выйдешь

Ты сорвешься с катушек и уедешь со мной.

Тебе уже шестьдесят. Мне еще двадцать.

Давай рифмоваться.

Давайте вламываться, вымаливаться в стихи.

Проваливаться в строчки, как в ножны.

Это в больнице нельзя без бахил,

А здесь непозволительно можно.

Можно падать вверх, можно взлетать ниц,

Быть изящным, быть неуклюжим.

Это государствам нельзя без границ,

А здесь, в стихах, нужно.

У тебя три утра.

У него двенадцать.

Пора рифмоваться.

Ты в розовом, бледно-розовом платье.

Он в наглухо черном длинном пальто,

Так уныло и так некстати.

Зато

Ты улыбаешься, смотришь лукаво,

Смородиной зреют зрачки.

Он нервной рукой поправляет оправу,

Запотевают очки.

Воздуха не хватает, он рыба,

Выброшенная из воды.

Нет причин для этого. Либо

Эта причина — ты.

Ну же, давай. Сделай шаг. Сразу.

Да, ты права, всем управляет разум,

Но пусть победит страсть.

Даже на час халифы,

Мы обретаем власть,

Если мы рифмы.

А часы? Ну что такое часы?

Снобы,

Лишенные воображения напрочь,

Придумали циферблат, чтобы

Инспектор какой-нибудь Николай Иваныч

Строчил отчеты, заполнял плашки,

цифры чтоб сходились и стрелки,

Но мы родились в рубашке

И всегда не в своей тарелке.

И что за тридевять земель,

Что в тумане, что в солнечной пудре —

Не считай, сколько в разлуке недель,

А лови, сколько счастья в утре.

Так брюхом корабль ищет рифы,

Чтоб, наконец, осесть.

Давайте складываться в рифмы.

Прямо сейчас. Здесь

P.S.

Наплевать на глобальное потепление,

На демографические взрывы,

На пониженное давление,

На научные прорывы.

На растущие цены.

На выпадение волос.

На несыгранный монолог на сцене:

Вот в чем вопрос.

Наплевать на без отпуска лето,

На дурную строфу,

На очередного скелета

В очередном шкафу.

На гештальт не закрытый,

На закрытый гештальт,

На размытую палитру,

на разлитые пол-литра,

На линзы вблизь и вдаль.

На ошибки в смете,

На шквальный ветер,

На опыт столетий,

На рецепты диет,

На тех, кого приручили и за кого теперь в ответе,

И на тех, за кого нет.

На отсутствие дома.

На бином Ньютона.

На повышение тона.

На фитнес, на кризис, на стаж.

На проникновение зонда

В интимную зону,

И неизменный пейзаж.

На неизвестность,

На известность,

На открытую местность,

На турбулентность,

На питу, бритву,

На валюту крипто.

Все. Достаточно.

Вот и постскриптум:

Всех континентов паяцы,

Пора рифмоваться.  

 

Колонка опубликована в журнале  "Русский пионер" №125. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".