Классный журнал

Ирина
Бейден

Коты прилетели

«Главное, не свихнуться на котах», — сказала мне как-то волонтерка с богатым волонтерским прошлым. Я повидала помешанных на деньгах, власти, карьере, детях, абьюзивных отношениях, да много еще на чем… По сравнению с ними помешательство «на котах» — это же почти безопасный для себя и окружающих вариант. Почему бы не стать волонтеркой?

«Волонтер» звучит гордо. На деле же зачастую это несчастный от своего бессилия человек. Ведь, как ни зажимай волю в кулак, не получается решить проблемы всех пострадавших от людей домашних животных так, чтоб раз и навсегда. И вот очередной выброшенный кот или бездомная собака рвет сердце. В школьном чате вижу: на спортивную площадку подкинули котенка. А ведь на улице дождь, холод. А вот в районном «Подслушано» объявление-sos: у магазина бродит неприкаянная собака. Сейчас ее придут убивать.

Еще и сын в маму — принес с улицы кого-то маленького и лохматого. Ну что ж, сдадим анализы, и будет пятым.

Чтобы помогать животным, надо хорошо зарабатывать. Обследование с анализами, вакцинация, карантин обойдутся в десятки тысяч рублей. За стоматологическую операцию — а это для бывших бездомных частая история — придется заплатить до ста тысяч. Лечение онкологии — от полумиллиона до бесконечности. И вроде работаешь много, зарабатываешь неплохо, но все равно живешь от зарплаты до зарплаты, от кредита до кредита. Любые деньги отдашь, лишь бы он выжил, такой чудесный кот.

Есть только «МиГ»

Холодным утром в конце декабря 2021 года мы с несколькими особо впечатлительными собранными отчаянным постом в соцсетях гражданами стояли «в десяти минутах езды от Кремля» у обшарпанных зеленых ворот авиационного завода «МиГ». Мы приехали спасать котов.

Хвостатые, как выяснилось, жили на предприятии не одно десятилетие, во времена расцвета авиапрома практически каждый миговский цех держал кошачий прайд. Не только для психологического комфорта в коллективе, но и ради вполне утилитарных задач: производство-то чистое, тонкое, а мелкие хищники без всяких ядов успешно боролись с налетами на самолетные внутренности крыс и мышей.

Последний «МиГ» сошел с конвейера в 2017 году. Людей сократили, коммуникации отрубили, землю продали под застройку. О котах никто и не вспоминал до тех пор, когда в декабре 2021 года, в небывалые для Москвы морозы, руководство завода решило избавиться от животных, чтобы не пугать новых хозяев территории мерзлыми кошачьими трупами.

Но черный отлов, а по-простому — отстрел, не случился. О замысле начальства узнали сотрудники, подкармливающие котов, и упросили пустить на режимное предприятие волонтеров. Поголовье хвостатых сначала оптимистично оценили в 50, но ситуация оказалась куда ужаснее. За две недели с завода вывезли 179 животных, о такой крупной операции спасения в столице раньше и не слышали.

Поймать-то поймали, а что делать с кошачьей армией дальше? Бесконечно катать в машине по МКАД? Предлагать случайным прохожим? Выпустить в чистое поле? У нас не было приютов, фондов, спонсоров — никакого понимания, только чувство, что влипли. Почти 50 голодных котов сверкали из переносок глазами. За зелеными воротами оставалось еще 150, их надо было срочно вытаскивать. Я вам сейчас представлю нескольких спасателей. Конечно, это далеко не все — нас больше. А многие еще не знают, что они тоже будут рано или поздно с нами.

Светлана

Светлана — историк с университетским образованием. Преподает в вузе и элитной школе, долго работала в Канаде. Длинные каштановые волосы, балетная осанка, поставленная речь — она умная, яркая, успешная. И страшно уставшая. Еще два года назад в квартире у Светланы и ее мужа, классического музыканта, часто собирались гости: послушать хорошую музыку, выпить за приятной беседой вина. А сейчас Светлана мечтает только об одном: выспаться:

«Я попала в проект по спасению котов с самого начала. Трачу на него 30–40 часов в неделю, совмещая это с тремя работами. Как я, делать не надо — это страшно изматывает, выжигает. Но пока других вариантов нет. Я не могу уйти из проекта — а как же коты? Меня держит то, что наш круг расширяется, на примере группы авиакотов далекие от этого люди начинают понимать, что не боятся спасать животных».

Три года назад именно Светлана взяла на себя руководство сложнейшим с управленческой и психологической сторон процессом. На ее имя записывали в клиниках всех вывезенных животных. В моменте финансовые обязательства Светланы переваливали за миллион рублей в месяц, сейчас это от 300 тысяч до 500 тысяч рублей — коты хоть и медленно, но расселяются по домам. А еще надо было находить передержки, лечить больных и прививать здоровых, искать, кто привезет в клинику и увезет обратно. Конца этому не видно…

Светлана всю жизнь помогала котам — в ее семье девять хвостатых. Теперь она втянута в волонтерскую деятельность 24 часа в сутки. Это не тяжело, это невыносимо. Каждый день ей приходит десяток-другой сообщений: выбросили на дачных участках котят, вы обязаны что-то придумать. Умерла соседка, квартиру завтра опечатают, пять любимых ею кошек окажутся в подвале. Год назад про проект снимали сюжет для «Центрального телевидения». После показа никто из животных не пристроился, зато оператор прислал Светлане фото собаки на цепи. С пояснениями, что пес живет в садовом товариществе и всех достает лаем. Группа товарищей вот-вот решит вопрос кардинально — собаку застрелят. Если Светлана не хочет прямо сейчас. Приедет. Диктуйте адрес.

Александра

«В назначенный день я раньше всех приехала на “МиГ”. Поняла, что никого нет, я одна, что все 50 с лишним котов, которых я видела на заводе, мучительно умрут. Села в сугроб и заплакала. Рядом остановилась машина, из нее вышла девушка, стала звонить в ворота. Потом подошли две женщины с кошачьими переносками, людей пропустили внутрь. Я поднялась и двинулась за ними», — рассказывает Саша. На тот момент ей было 17 лет.

Саша обошла, кажется, все 63 гектара заводской территории, искала тех, кто выжил. На «МиГе» волонтеры видели множество трупов, коты замерзали целыми семьями. Нередко животные умирали на руках спасателей — слишком долго до этого мерзли и голодали. Во время одного из рейдов хрупкую девушку избили два пьяных охранника — им не понравилось, что она зашла в заброшенные гаражи. Через полгода после начала Саша ушла из проекта. Отключила телефон и соцсети: «Я поняла, что больше не могу, мне теперь нужно как-то пытаться спасти себя».

Сейчас Саша опять волонтер. А еще мама десятимесячной Алисы и хозяйка четырех котов. В проекте по спасению миговских она отвечает за пристройство — пишет и размещает объявления и посты, участвует в выставках и фестивалях по поиску дома. Абы кому котов не отдадут, человек должен отнестись к новому члену семьи с максимальной ответственностью: обезопасить окна, убрать ядовитые растения, привить и сдать анализы других животных в доме. У маленькой Алисы свой функционал — она модель на маминой странице, привлекает внимание к непристроенным четвероногим. Чем больше подписчиков, тем больше шансов у хвостатых обрести свой дом.

Галина

Галя уверяет, что Бурбон — главная любовь ее жизни. Бурбон — огромный черный пантер, в растяжке он занимает половину двуспальной кровати — всем видом показывает, что его чувства взаимны.

«Вон он, крутит бедрами и хвост тощий», — мы с Галей смотрим видео первых отловов на «МиГе». Как и большинство котов на авиазаводе, будущий «бусинка» и «мамин сын» был не только диким, но и свирепым. «На дракона» ходили трижды, он запросто сносил дверь переноски и вырывался на волю. В клинике, куда доставили Бурбона, врачи отказывались подходить к клетке — кот бросался на них через прутья с такой силой, что разбивал себе морду. После карантина Бурбон переехал к Галине.

Галина — журналист и часто работает дома. Рядом с компьютером обустроена лежанка для «бусинки» — он в любое время готов подставлять голову и гладиться бесконечно. Улыбается беззубым ртом — у кота лейкоз, тотальное удаление зубов при таком диагнозе совсем не редкость. Галя всю жизнь увлекается спортом, раньше на несколько дней уезжала на соревнования по спортивному ориентированию, в велосипедные походы. Теперь соглашается на походы только без ночевки. Бурбоша пожизненно принимает лекарство — таблетка в девять утра, пропускать нельзя.

В проекте Галя отвечает за бухгалтерию и учет, дизайн и верстку — карточек котов, памяток для будущих хозяев и начинающих спасателей, плакатов, афиш и визиток. Спонсоров у проекта не было и нет, коты живы благодаря сборам в соцсетях и чатах. Галя, как почти все волонтеры, тратит много личных денег. «Больше положенной десятины», — улыбается она. Вторая Галина «десятина» идет на бесконечные обследования Бурбона, третья и четвертая — на корм окрестным бездомным кошкам, пятая — на помощь приюту из Подмосковья.

Наталья

У Натальи крепкая семья, успешный бизнес. Просыпаясь, она видит из окна кремлевские звезды. Наталья похожа на Мадонну, если бы Мадонну нарисовать акварелью. На руках у нее не младенец, а крупный черный Борис. «Я в проекте помогаю котам со сложными проблемами со здоровьем, люблю разбираться от и до. Вспоминаю первую встречу с Борисом: он появился из дверцы теплотрассы, хрипло замяукал и сам полез в переноску. Несколькими часами позже ветврачи, рассматривая огромные язвы во рту разомлевшего в тепле зверя, сломанные клыки, сопли пузырями, почему-то единогласно назвали его Борисом».

Ося, второй домашний кот Натальи, — тоже авиа и тоже с трудной судьбой. Через год после отлова он вздумал умирать — отказался есть и почти перестал шевелиться. Наташа забрала Осю из клиники, чтобы хоть сколько-то из отпущенных дней он пожил дома. А потом решила бороться: научилась разбираться в Осиных анализах, перелопатила десятки статей ветеринаров со всего мира, консультировалась с лучшими столичными врачами. Осю лечили в соответствии с последними протоколами доказательной ветеринарии. Через месяц кот ожил, поел. А через полтора восстановил интерес к миру — для начала вскопал, а потом и выдрал под корень все до единого комнатные растения в доме. К Осе и сегодня, через два года домашней жизни, нельзя притронуться, он остается неукротимым и диким. Но Наташа любит его таким, как есть. Главное, чтоб был здоров.

За два года через Наташины руки прошли «сложные» Фиалка, Сэм, Дракоша, Оникс, Маруся и еще с десяток котов: с онкологией, с сочетанными травмами, с запущенными дерматитами.

С дивана за нами наблюдает «новенький» — ясноглазый персиковый Петр. Две недели назад его вывезли в мусорном мешке из приграничной зоны. Никто не знает, сколько времени контуженный кот мотался по пустому поселку с осколком в челюсти. Сейчас он в полном порядке — прооперирован, привит, лечит уши. Предстоит искать ему дом. И конечно, дом для такого красавца обязательно найдется.

И другие

Как-то несправедливо не рассказать о Ксении, которая не иначе как магией превращает диких миговских драконов в кротких агнцев. Ее небольшую квартиру волонтеры так и зовут — «институт благородных девиц». О Марии, что готова в лютую непогоду мчаться за лекарствами и дефицитным нынче лечебным кормом. О светлой, как солнышко, Юлии и ее любимцах — «шпротных» котах. О Светлане: она часами стоит на благотворительных базарах, собирая «на зубы», а потом «на прививки». О Елене, что тянет в одиночку 17 котов. О Екатерине — как ей только хватает сил наматывать километры, развозить животных по врачам и передержкам в единственный свой выходной? И еще материала хватит на целую книгу о Ксении, Александре, Катерине, Евгении, Екатерине, Елене, Алене, Александре, Германе, Ольге, Ирине, Юлии, Владимире, Софии, Ольге, Анастасии, Татьяне... Но книгой займемся, только когда все коты и собаки будут пристроены.

Вместо эпилога

С завода «МиГ» волонтеры спасли 203 кошки. Еще 27 котов и четырех собак забрали через год из муниципального Кожуховского приюта, недавно — четырех котов из приграничной зоны.

133 из них нашли дом. 35 погибли. 61 кот и пять собак до сих пор ищут хозяев.

Деньги на содержание и лечение котов и собак — это личные средства волонтеров, донаты участников чатов и подписчиков в соцсетях. У некоторых животных есть постоянные финкураторы, но у большинства — нет. Как помочь проекту, можно узнать на сайте авиакотов aviacats.com 



Колонка опубликована в журнале  "Русский пионер" №124. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".