Классный журнал

Сергей Петров Сергей
Петров

Кто матери истории ценен

03 марта 2024 12:00
Читатели «РП» знают, что Сергей Петров не только писатель, но и милиционер, следователь Генеральной прокуратуры (в прошлом). Ну и вот, значит, в этом номере взялся он за былое: затеял расследование, да еще такой глубины, что сама мать история не осталась в стороне. Оказалась в деле — то ли как свидетель, то ли как понятая. Но это пусть суд решит — читательский.




Нельзя сказать, что ставропольская земля приняла меня по-матерински. Слишком уж жаркой вышла эта встреча. Наверно, так встречают тысячи матерей. Да еще и в августе.

От аэропорта Минеральных Вод до Пятигорска я добирался на такси. Бесконечной лентой вилась дорога по широкой степи, местами переходящей в покрытые лесом горы. Смеркалось, сверчки своим стрекотанием норовили заглушить резвящийся в колонках шансон, и потоки теплого воздуха ударяли в лицо. Жара отступать не собиралась. Казалось, что и движение будет бесконечным, я наблюдал какие-то однообразные постройки, но никак не видел нового города, а соответствующий щит с надписью, вероятно, проморгал.

 

И вдруг, совершенно внезапно, слева возник указатель в сторону места дуэли Лермонтова и Мартынова. Тут уж сомнения развеялись. Остались позади какие-то улицы и дома, и вот уже минут через семь автомобиль медленно вползал, шурша шинами, в гору, приближался к гостинице с былинным советским названием «Интурист».

 

…Пожалуй, пришла пора пояснить, при чем тут Пятигорск. Курорт? Разумеется! Но не морской. А пить водичку в санатории и принимать сероводородные ванны для меня так себе развлечение. Я привык проводить отпуск с пользой для дела. Ну или убивать его, как больше вам нравится.

 

Это была писательская поездка, исследовательская. Меня привели сюда следы человека, про которого я пишу книгу. Фамилия этого человека Автономов, и вряд ли она вам что-нибудь скажет, поэтому — несколько пояснений.

 

Александр Автономов родился в тысяча восемьсот девяностом году в станице Каменской в семье известного на Дону педагога, директора Новочеркасской гимназии и создателя интерната для учительских детей Исидора Павловича Автономова. Будучи студентом, Александр учился на юриста, но доучиться не успел. Первая мировая, и он — хорунжий Тридцать девятого Донского полка; Февральская и Октябрьская революции — оппозиционный атаману Каледину депутат Войскового круга; гражданская война — создатель и главком революционной армии, которая называлась то Юго-Восточной, то Кубанско-Черноморской, то революционными войсками Северного Кавказа. Именно об эту армию обломал зубы генерал Корнилов в тысяча девятьсот восемнадцатом году под Екатеринодаром. Что еще? В феврале тысяча девятьсот девятнадцатого года мой герой умер от тифа в одном из горных аулов. Умер на руках Серго Орджоникидзе, который пытался спасти его жизнь. За] несколько месяцев до этого Автономов сам спас товарища Серго от расправы белых.

 

Образ его запечатлен на нескольких фотоснимках. Первая мысль, которая приходит в голову при разглядывании: не похож этот одетый в черкеску человек ни на главкома, ни на казака. Добродушное лицо, пенсне, причесочка «купеческая», под прямой пробор. И кинжал на поясе великоват для него, словно не кинжал, а меч-кладенец. Ну какой он главком? Мальчишка! В тысяча девятьсот восемнадцатом ему было двадцать восемь, внешне он и на них не тянул.

 

Кинокадры (их несложно найти в интернете) только усиливают недоумение. Они принадлежат легенде отечественного кино режиссеру-документалисту Дзиге Вертову. Кадры из киножурнала, где фигурируют разные деятели, тридцать секунд из жизни Автономова.

 

Вот он выходит из вагона бронепоезда, дымя сигареткой. Приветливое лицо, остроносый главком щурится сквозь стекла пенсне, улыбается, отводит взгляд. Похоже, это реакция на кинокамеру, молодой человек видит ее впервые.

 

Вот возникает рядом с ними дюжий молодец в папахе и черкеске, о чем-то докладывает. Автономов, украдкой поглядывая на оператора, кивает, еле сдерживая улыбку. Доклад докладом, но больше в глаза бросается то, что главком на три головы ниже своего подчиненного, и добродушие на пару с молодостью никак не придают ему нужной для военачальника солидности.

 

Командующий одной из первых революционных армий Советской республики? Этот улыбающийся парень? Серьезно?

 

Да, серьезно. Командующий, за которым шли люди. Хотя он не был склонен ни к жестокости, ни к визгливым истерикам.

 

Как тут недоумению не уступить место интересу? Ведь персонально про Автономова не написано ни одной книги и не снято, кроме упомянутых тридцати секунд, кино.

 

Что там с детством? Почему стал революционером? Как воевал в Первую мировую? Множество вопросов без ответов. Нет улиц в его честь, нет переулков, тупиков даже нет. Выходит, что Автономов матери истории не так уж и ценен? Кто же ей ценен тогда? О ком из того периода нам следует хранить память? О троице «святой»: Врангель, Деникин, Колчак?

 

…Впервые на его след я вышел в две тысячи двадцатом году. Архив Краснодарского края выслал смачный кусок мемуаров одного из соратников. После были перелопачены и другие источники, и потихоньку, по крупицам уж точно, собиралась мною мозаика жизни героя и его семьи. Двумя годами позднее я наткнулся на одну историческую статью. Вот тогда и замаячил на моем исследовательском горизонте Пятигорск, хотя статья сразу показалась подозрительной. До неприличия комплиментарно она выглядела.

 

«С детства сочинял стихи», «увлекался конькобежным спортом», «спал на досках, укрываясь простыней», «зимой и летом обливался холодной водою»… Согласитесь, какие-то совсем уж стереотипные характеристики, которые легко можно применить к любому. Можно и расширить список даже: «первым в драку не лез, но мог за себя постоять», «защищал слабых», «мастерил скворечники» и т. д. Поди перепроверь!

 

Однако автор статьи божился, что все написанное — правда, и ссылался на одного из работников штаба Автономова в Пятигорске, дескать, тот часто общался с главкомом, написал объемные воспоминания, и хранятся они в Пятигорске, в архиве.

 

Я позвонил туда.

 

«Надо, — ответили мне, — смотреть… Не помню такой фамилии… Много документов в общих папках, может, что-то и вшито, но не учтено… Вы приезжайте! Мы будем рады…»

Насчет «рады» — это было лукавство. Когда я действительно приехал, женщина, открывшая тяжелую дверь, взглянула на меня с сожалением (делать, что ли, москвичу нечего?), предложила сесть за стол там же, в предбаннике, и выкатила тележку с томами разных подшивок.

 

— Можно фотографировать?

 

— Ради бога!

 

Как вы могли догадаться, никаких воспоминаний я не нашел. Но откуда они взялись тогда в той статье? Автор что-то перепутал? Возможно. Как возможно и другое: исследователь был по уши влюблен в Автономова и эти воспоминания выдумал. Матери истории такие прецеденты известны. Спасибо, коллега.

 

…Я возвращался в гостиницу вечером раздосадованный, трясясь в раскаленном от жары старом трамвае. Карета прошлого — кажется, так величал это транспортное средство, Остап Бендер? Трамвай катил по старому городу, что весь истоптан литературой, и следы эти уже не стереть. Тут вам и Пушкин, и Ильф с Петровым, и старший Михалков. А Лермонтов? В этом городе больше, чем где бы то ни было, Лермонтова с его дуэлью, Печориным и княжной Мэри. О причинах дуэли, кстати, говорят не только экскурсоводы в доме-музее поэта, свои версии случившегося, много проще официальных, высказывают порой и обычные горожане. «Да пьяные они были!» — услышал я в том самом трамвае.

И здесь, по этому старому литературному городу, гулял Автономов…

 

Я вышел. Вот он, «Интурист», а за ним — знаменитая гора Машук, которая помнит многих и многое.

 

Ходило здесь весной тысяча девятьсот восемнадцатого года выражение «подвести под Машук». Эти слова означали — расстрелять. Повальными расстрелами «баловался» местный советский военный деятель Нежевясов. Однажды он распоясался не на шутку, и его пришлось арестовывать лично Автономову. Где-то здесь, у подножия Машука, Нежевясов сам оказался напротив расстрельной команды.

 

Очутившись на пороге «Интуриста», я презрел и жару, и желание принять прохладный душ. Вместо того чтобы шагнуть в пространство вестибюля, я спустился по небольшому пригорку и принялся взбираться по каменным ступеням вверх, к тени и деревьям. Уж не сама ли мать история предложила мне прогуляться, но для чего? Пройтись по автономовским местам?

 

Я стремительно прошел по небольшому скверу, вдыхая запах можжевельника, свернул вправо, быстро миновал переулок и вскоре очутился в парке «Цветник», что не менее легендарен, чем гора Машук. Тут я сбавил ход и осмотрелся.

Как и пару веков назад, здесь медленно ходят люди. Они, конечно же, не раскланиваются друг перед другом, как в «Герое нашего времени», не салютуют стаканчиками с нарзаном. Не те уж нравы, да и приезжих в несколько раз больше, и многие из них знать друг друга не знают. А медленно здесь ходят оттого, что каждый вечер в «Цветнике» не протолкнуться, самое популярное прогулочное место.

 

Цветов здесь много, но вечером их не разглядеть. Играет вечером «Цветник» огнями. И песня сменяет песню. То Цоя где-то поют, то «Кайфуем, сегодня мы с тобой кайфуем», а иногда слышится что-то советское, годов тридцатых-сороковых. В конце «Цветника» имеется старая эстрада, скамейки стоят перед ней.

 

Гуляя по этому парку весенним вечером тысяча девятьсот восемнадцатого года в компании подчиненных, Автономов повстречал полковника Шкуро. Красная армия тогда остро нуждалась в военспецах, и кто-то из подчиненных закричал: «Я его знаю! Он толковый вояка, пригодится!» На следующий день Автономов и председатель Терского совнаркома Буачидзе выписали полковнику мандат на право формирования красных отрядов, а тот, размахивая им среди казаков станицы Боргустанской, набрал кучу лихих парней и поднял антисоветский мятеж. Потом, как известно, Шкуро стал видным белым генералом, после сотрудничал с Гитлером. Досадную ошибку в свое время допустил добродушный и доверчивый тов. Автономов.

 

Получается, что история-мать такая же доверчивая? Сказал ей кто-то когда-то: «Да не храни ты память об этом чудаке, нужен ли он тебе?», и забыла она об Автономове. Жил-был какой-то непутевый тип, да и черт с ним, забыли, хватит. Но разве может быть такой безразличной и забывчивой настоящая мать?

 

Памятник Матери-казачке стоит неподалеку от «Цветника», если перейти на другую сторону, к Центральной питьевой галерее. Скульптура не такая уж и высокая. Стоит женщина в казачьем платье, девочка и мальчик рядом с ней, мальчик ухватился за игрушечную палку-«лошадку». В одной руке у женщины — совсем маленький сын, другая согнута в локте, поднята вверх, три пальца сложены вместе.

 

Я подошел к ней и на несколько мгновений остановился. Зачем?

 

Памятник символизировал проводы мужа на войну, скорее, но, когда я вспоминал свое недолгое стояние перед ним, меня, можно сказать, озарило: символизм был не только в этом! В те секунды я должен был уловить иной символизм, адресованный лично мне! Сама же мать история смотрела на меня! Смотрела и благословляла: «Иди. Не останавливайся. Найди!»

 

…А где-то через пару месяцев, когда уже начали стираться в моей памяти и славный литературный город, и последующее недолгое путешествие в горы Карачаево-Черкесии, где веселые жители переводят КЧР как «кто чей родственник», и быстрое журчание горной речки Теберды, и вкусовое великолепие хычинов, раздался телефонный звонок.

 

— Здравствуйте, — услышал я знакомый голос, — вас беспокоят из Пятигорска. Вы были у нас в архиве в августе, искали данные по Автономову. Так вот… завалялась тут у нас одна папочка…


Колонка опубликована в журнале  "Русский пионер" №119Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".  

 

Все статьи автора Читать все
       
Оставить комментарий
 
Вам нужно войти, чтобы оставлять комментарии



Комментарии (1)

  • Владимир Цивин
    3.03.2024 15:04 Владимир Цивин
    Пусть,
    казалось бы,
    нет
    беспредельней,-
    поздней
    вдруг
    невзрачности
    осенней,-

    да что
    чрез
    желтоватую
    дымку,-
    бело-
    ствольную
    зыбкость
    берез,-

    друг
    с другом
    коль уж они
    в обнимку,-
    разглядеть ли
    грани
    грез
    и слез?

119 «Русский пионер» №119
(Февраль ‘2024 — Март 2024)
Тема: Мать
Честное пионерское
Самое интересное
  • По популярности
  • По комментариям