Классный журнал

 

 

Умоляю вас, братия, остерегайтесь производящих разделения и соблазны,

вопреки учению, которому вы научились, и уклоняйтесь от них…

Послание к Римлянам 16:17

 

Ничто не сравнится по силе и искусительному посылу с желанием обладать человеком. Моего товарища детства на его жизненном пути искушали властью, деньгами, благами, но самым сложным оказалось пройти сквозь любовь…

 

Недавно я встретил своего друга детства Михаила, с которым мы росли в одном дворе, и он рассказал мне историю из своей жизни, в которой очень наглядно предстало искушение, которому он подвергся со стороны страстно желавшей его женщины.

 

После школы Михаил ушел в армию, затем поступил в институт на факультет международных отношений. Блестяще окончил его и, несмотря на то что как раз в этот период СССР развалился, решил делать карьеру в Министерстве внешних экономических связей. Он всегда был целеустремленным и хотел, что называется, взять все от жизни.

Еще на последнем курсе института он познакомился с прекрасной девушкой Еленой, учившейся там же. Она происходила из хорошей дружной семьи, ее родители работали дипломатами, поэтому и дочь пошла по стезе международников. У Михаила не было подобной династийности, но имелись трудолюбие, активность и ораторские таланты — он всего в жизни добивался сам. Родители Лены не стали возражать против их свадьбы, благословили, и молодые поженились. Довольно быстро у них родилось двое детей: мальчик и девочка.

 

Некоторое время все шло прекрасно. Миша постепенно двигался по карьерной лестнице, и однажды его направили в первую длительную заграничную командировку в Голландию. Он взял с собой жену и детей и полетел. Поскольку дети были еще маленькие, то они там ходили в детский сад при посольстве.

 

В Голландии Миша встретил своего знакомого по имени Феликс. Парень был чуть его постарше и когда-то учился в том же институте. После развала Союза Феликс стал этаким разбитным коммивояжером: как раз тогда все начали путешествовать, покупать иностранные товары, вот и он приехал в Голландию, чтобы что-то там закупить на продажу. Миша обрадовался знакомому лицу и, когда Феликс позвал его в ресторан, принял приглашение без колебаний. Правда, быстро выяснилось, что тот заманивал его не просто за едой и вином посидеть.

 

— Миша, — говорит ему Феликс, — Голландия — это же рай на земле. Смотри, здесь все можно, все разрешено: и травку покурить, и кой-чего понюхать, да и вообще все на свете! Все, что желаешь, — к твоим услугам. Вон, женщину любую выбирай — она твоя.

 

Михаил замахал руками:

— Не-не, я совсем не по этой части. Тем более у меня жена и дети.

 

— Эх ты, дурак. Ничего не видел в жизни, — хмыкнул приятель. — Я здесь регулярно бываю, имею представление, что к чему. Пойдем покажу тебе Амстердам с другой стороны.

 

— Слушай, ты думаешь, я всего этого не знаю? Знаю. Только мне неинтересно.

 

— Ну ладно, тогда просто прогуляемся ради встречи.

 

И они пошли. Однако Феликс все равно завел его в какое-то сомнительное заведение и завис там, а Мише быстро стало скучно, он попрощался и ушел. Но в чужой стране все равно тянет общаться с соотечественниками, поэтому на следующий день они встретились опять.

 

Феликс тут же кинулся хвалиться:

— Ой, ты бы знал, какие у меня женщины вчера были! Тебе такие и не снились.

 

И давай рассказывать все в подробностях. Михаил слушает его из вежливости, а сам думает: «Зачем он мне все это говорит? Пытается соблазнить, что ли?»

 

Тем же вечером Феликс уехал обратно в Россию, а Миша пришел домой и рассказал об этой встрече своей жене. Подытоживая, покачал головой:

— Феликс наш просто сумасшедший какой-то. Что в школьные времена такой был, что сейчас. Все никак не угомонится!

 

Они оба посмеялись над этой историей да и забыли ее.

 

Прошло какое-то время, Феликс опять прилетел в Голландию и тут же поспешил к Михаилу:

— Миша, друг мой, рад видеть! Все время про тебя вспоминал. Пойдем посидим где-нибудь, выпьем за встречу.

 

Тот без задней мысли согласился, и они отправились в ресторан. Едят, пьют, и вдруг Миша чувствует — что-то не то с организмом: поплыла голова, взгляд расфокусировался, сознание начало мерцать. Но от бокала алкоголя у него такого раньше никогда не было. «Неужели Феликс подмешал мне что-то в еду или в вино? Какой-то легкий наркотик?» — в последнем проблеске ясного сознания подумал Михаил — и дальше провалился в странное беспамятство.

 

Очнулся он в самом настоящем борделе. Голова гудит, болит, вокруг алкоголь рекой, девицы полуголые. И Феликс рядом, говорит вальяжно:

— не бойся, все включено, ты мой гость! Любые твои пожелания будут исполнены в лучшем виде.

 

Миша ужаснулся и, едва прочухавшись, схватил свои вещи и убежал. Дома жене ничего не рассказал, стыдно все-таки.

 

Но, как ни странно, с того момента он стал задумываться о «другой» стороне Амстердама, зацепило-таки его новое впечатление. «Почему Феликс вот так гуляет? — размышлял Михаил. — Наверное, что-то находит в подобном образе жизни, раз невиданный энтузиазм проявляет и меня старается привлечь». А думать на эти темы — очень плохо для души человека. Соблазн всегда приходит исподволь, когда ты даже толком не можешь угадать, от кого он пришел. Но источник всегда один — враг рода человеческого. Допустим даже, что умом ты понимаешь, что поддаваться искушению нельзя, но если уже впустил его в себя — там картинки интересные посмотрел, здесь выпил лишнего, тут «безобидной» травки покурил, — то всё, ты в ловушке. Все это немедленно затягивает, и ты начинаешь думать: «А почему это плохо? Может, и нормально, все так делают».

 

Вот и с Михаилом так случилось…

 

Нет, он не изменял Елене, не гулял на стороне, никого себе не завел, но стал интересоваться всякими запретными темами. То в одно злачное место сходит посмотреть, то в другое, а любопытство влечет его все дальше и дальше. Уже даже контрразведчики, которые работали при посольстве, начали ему говорить: «Ты там давай не увлекайся. Свобода свободой, но все-таки работаешь в таком ответственном месте. Надо же понимание иметь».

 

Михаил согласился с ними, но внезапно осознал, что ему уже сложно остановиться. Регулярно, раз в месяц, он ходил в клубы, рассматривал чужих женщин, любовался ими и, как ни горько признавать, получал от этого удовольствие. Желание нового, неизведанного мира порочных наслаждений поглощало его все сильнее. Он понял, что искушения Амстердама незаметно затягивают его в свои сети, и, чтобы прекратить все это, пошел к руководству и попросился обратно в Россию — подальше от липкого соблазна.

 

Начальство удивилось, но организовало ему обратный перевод. Миша с семьей вернулся в Россию. Здесь такой «свободы» тогда еще не было. Более того, к тому времени как раз начали активно открываться церкви, и уставшие от безбожия люди потянулись в храмы. Старые знакомые начали звать их семью на религиозные праздники в церковь, Лена откликнулась сразу, стала на все праздники в храм ходить. Миша с ней до поры не ходил, но зато они окрестили своих детей. А потом вот так потихонечку-полегонечку пошли по этому пути, теперь уже и Михаил стал сам заглядывать в храм. Чуть позже жена как-то спросила его:

— Миш, а ты не хотел бы обвенчаться?

 

Он с готовностью согласился и еще про себя подумал: «Вот обвенчаюсь — и все эти соблазны и глупые желания исчезнут». Как он потом мне рассказывал: «Я тогда так почему-то считал, что после венчания мои искусы пройдут. Но никто не предупредил, что тут-то как раз самые сильные испытания и начнутся!»

 

Елена и Михаил побеседовали с батюшкой и вскоре обвенчались. И практически сразу после этого Мише на работе говорят: «Слушай, поступило предложение очень интересное. Некоторые наши бывшие коллеги открыли крупный инвестхолдинг, им нужны специалисты, а ты как раз именно такой специалист. Подумай, может, оставишь дипломатическую службу, перейдешь в коммерческую компанию?» Михаил сходил на собеседование, узнал, что там платят в десять раз больше, да еще валютой. И в голову пришла мысль: «Надо же как здорово, едва я пошел по христианскому пути, воцерковился и обвенчался — так сразу Господь открыл мне новые уникальные возможности. Буду устраиваться в холдинг». Так он в тот момент это событие истолковал, но даже не подозревал, что его ждет впоследствии.

 

На новой работе его моментально назначили начальником управления, а уже через месяц — вице-президентом всей фирмы. Карьера перла в гору со страшной силой, Михаил радовался тому, что он правильный человек и все правильно сделал, благодарил Бога за то, что Он послал ему перспективную работу и богатство.

 

А главой этой инвестиционной компании была женщина. Звали ее Роза Германовна. Говорили, что капиталы достались ей от бывшего мужа, правда, непонятно, сколько у нее вообще было браков, мнения на этот счет расходились. На тот период она жила одна, была постарше Миши, но очень хороша собой. И в какой-то момент Михаил почувствовал, что Роза, как говорится, положила на него глаз. Стала почаще заглядывать в его кабинет, подсовывать разнообразные поручения, чтобы он задержался подольше. То предложит поработать с проектом новым, дать оценку инвестиционной привлекательности, то еще что-нибудь придумает. Миша поразмыслил и решил от лишних обязанностей не отказываться, обратить ситуацию в свою пользу, так как за переработку хорошо платили и выдавали валютные премии. И ничего плохого и страшного в желании новой начальницы плотнее и чаще общаться он даже не чувствовал, будучи уверенным в своей стойкости и принципиальности.

 

Как-то он засиделся в офисе совсем допоздна; бился над одним вопросом, но понял, что без помощи не справится. Поскольку Роза Германовна частенько сама задерживалась на работе, он пошел к ней в кабинет посоветоваться. Заходит и видит картину: сидит она совершенно одна, курит и плачет, вся в дыму, в слезах, косметика размазана, а на столе бутылка стоит. Михаил немного оторопел, но, как всякий нормальный человек, спросил:

— Роза Германовна, что случилось? Я понимаю, что это не мое дело, но вдруг я чем-то могу помочь?

 

— Нет-нет, Мишенька, — отвечает она. — Ничем вы мне помочь не можете. Кто же поможет одинокой женщине, которую все обманули? Жизнь моя не удалась, любви я своей не нашла… Да, деньги у меня есть, всё есть, но, скажи, кому оно надо? Ни детей, ни мужа у меня, никого нет! 

 

И давай снова рыдать. Миша видит, что начальница совсем расклеилась, сел рядом по-дружески, попытался успокоить, поговорить, ну и выпил с ней, чтобы вроде как поддержать морально. Неожиданно, как тогда, в Амстердаме, в голове у него резко помутилось, и с ним начало происходить что-то странное: рефлексы, воля, память — все стало отключаться. Он сам не понял как, но очнулся утром вместе с Розой на диване.

Как только прочухался и осознал, что произошло, весь аж облился холодным потом. Вскочил, оделся — и бегом домой. Прибежал еле живой, весь трясется, не понимает, как вообще такое с ним могло случиться. Жена, конечно, тоже ни о чем не подозревала, просто увидела, что муж в плохом состоянии, и пожалела его. Даже не подумала ничего плохого, ведь у нее было полное и абсолютное доверие к Мише. Елена понимала, что муж часто засиживается на работе, что руководит крупными проектами, сильно устает, однако делает он это ради нее и детей.

 

Когда Михаил пересказывал мне события того дня, он будто переживал все заново: «Понимаешь, я смотрю на жену и осознаю всю глубину своего проступка… И хочется во всем признаться, покаяться прямо на месте, душу-то раздирает, но я не знаю, что с Леной тогда будет. А я так сильно ее люблю — ну не могу я ей такое сказать! не могу, и всё. Я ведь прекрасно понимаю, как ей будет больно. Нет, думаю, не стану говорить, уж лучше навру что-нибудь, главное, чтобы жене не навредить».

 

Сам себе он дал слово, что такого больше никогда не повторится. Да, оступился, но, если честно, совершенно непонятно как. не было у него ни мыслей подобных, ни намерений. И не хотел он этого вовсе… Неужели и впрямь Роза его опоила чем-то? Краем уха он слышал про криминальные случаи, когда женщинам подмешивали в питье какой-то наркотик и они выглядели, как обычные пьяные люди, однако на деле абсолютно не осознавали ни своих, ни чужих действий. Например, над ними совершали насилие, а они в этот момент могли только глупо улыбаться. Потом, когда они приходили в себя, то ничего не могли вспомнить вообще. Только тело страдало от последствий.

 

Михаил не собирался себя оправдывать, но подумал, что и правда не понимает, что случилось. Как Феликс тогда что-то ему подмешал — и он очнулся уже в борделе, так было и сейчас. Уж очень похожие ощущения, когда в голове все мутнеет. С другой стороны, кто знает, может, у него проблемы какие-то с психикой начались? Это еще опаснее… не откладывая, в тот же день Миша пошел к врачам обследоваться. У него взяли анализы, говорят: «Хм… знаете, у вас в крови идентифицируются остатки какого-то вещества, но определить точно, что это такое, мы не можем».

 

Поскольку никакой конкретики не выявилось, Михаил решил, что замнет ситуацию, просто будет осторожнее с начальницей. Дальше некоторое время все шло своим чередом. С женой совет да любовь, на работе Миша старался не задерживаться и Розе на глаза не попадаться. На самом деле он был ужасно растерян и понятия не имел, как себя вести.

Вскоре его отправили в срочную командировку. Начальство сообщило, что открывает в Лондоне новый офис и надо ехать общаться с английскими партнерами, запускать проект. Миша собирается в аэропорт, сам думает: «Слава Богу, хоть скроюсь с глаз подальше от этой Розы!» Жена его проводила — не возмущалась, не роптала, что так внезапно мужа из семьи вырвали, прекрасно понимала, что дело есть дело.

 

Приехав в Лондон, Миша с коллегами неделю там жил, трудился, запускал офис. А в конце недели к ним вдруг заявилась Роза Германовна. Он, конечно, занервничал и напрягся. То есть понятно, что начальница вполне имеет право контролировать ход работ, но уж очень ему неуютно становилось от ее присутствия. Впрочем, вроде она ничего ему не предъявляла, не навязывалась — и Михаил успокоился. Вечером Роза сказала сотрудникам:

— Пойдемте в ресторан, посидим, обмоем открытие офиса.

 

От таких мини-корпоративов обычно не принято отказываться, поэтому все послушно отправились в ресторан. А когда начали расходиться, Роза Германовна повернулась к Михаилу и говорит:

— Миша, проводите меня, пожалуйста. Мне хотелось бы с вами посоветоваться исключительно по производственным делам.

 

Поскольку весь день она вела себя чисто по-деловому, он поверил. К тому же женщина находилась в изрядном подпитии, и Михаил побоялся, что с ней что-то может случиться по дороге. Он пошел ее провожать, однако по пути выяснилось, что все деловые разговоры — лишь предлог, а она опять начала на него «вешаться». Ладно, начальство есть начальство, не будем его злить. Миша довел Розу до отеля и попытался распрощаться, но не тут-то было, она вдруг повисла у него на руках — то ли настолько была пьяна, то ли изображала, что сознание теряет. Чтобы поскорее распрощаться, он взял ее на руки, донес до номера и сгрузил на кровать. Едва пошел к выходу, Роза снова его за руку цап! Тут он уже не выдержал, сказал прямо:

— Прекратите, пожалуйста. Вы — моя начальница, я не могу с вами остаться. То, что тогда произошло, это какая-то невероятная случайность, я был сам не в себе, прошу прощения. Тем более сейчас вы в таком состоянии… Давайте обо всем забудем, иначе мне придется уволиться, все же у меня жена и дети.

 

И тут Роза будто мигом протрезвела и говорит:

— Ха-ха, жена! Она у тебя такая тихоня, да? Вот ты неделю в командировке, а не знаешь, с кем твоя Лена прохлаждается, пока тебя дома нет!

 

Михаил впал в ступор, его всего заколотило. Он вдруг представил себе все в красках… Сработал психологический эффект от того, что он сам накосячил недавно, да и теперь опять в пикантной ситуации находился. Он спроецировал свои эмоции на жену и подумал: неужели и она тоже его предает? Но это же невозможно! Или… возможно?.. Весь в растрепанных чувствах он изо всех сил вырвал рукав пиджака из цепкой Розиной ладони, сбежал из отеля и немедленно взял билет на самолет. Утром первым же рейсом вылетел в Москву.

 

Прилетел ближе к обеду. Подъезжает на такси к дому, а в голове как заведенное стучит: «Она у тебя тихоня, а без тебя гуляет!» Михаил уговаривает сам себя, что быть такого не может, но зерно сомнения уже посеяно, все внутри свербит. не успел он вылезти из такси, как видит, из подъезда выходит некий молодой солидный мужчина. «Понимаешь, Паша, — рассказывал он мне, — я всех в нашем доме знаю, у нас здание в четыре этажа всего, народу там мало живет, и все соседи известны. А тут мужик незнакомый с голливудской улыбкой, такой неестественной даже, уж слишком белые зубы, этакий Джеймс Бонд. Да еще возле подъезда стоит иномарка новенькая, которую я тоже первый раз вижу. И вот этот мужик садится в иномарку и кому-то рукой машет. Я поднимаю глаза, а на четвертом этаже в окне жена моя, Лена. Меня она не видит, смотрит на него. У меня тут же все внутри упало, опустилось. Мужик же захлопнул дверцу авто, завелся и поехал…»

 

Миша отпустил такси, стоит посреди двора с чемоданом, не знает, что делать. То ли этого разлучника догнать и убить, то ли домой прийти, жену задушить и с собой покончить — в лучших традициях Отелло… Только в тот момент он окончательно осознал, что сам-то совершил. Пропустил через себя все чувства и понял, насколько при этом может быть больно другой стороне.

 

Ходил он ходил кругами по двору, ничего не придумал, решил: пойду домой — и будь что будет. Перекрестился перед входом, зашел. Увидел Елену, а та радостно бросилась к нему:

— Миша, ты уже вернулся, как здорово!

 

Он смотрит, не только жена дома, но и дети уже из школы пришли. Странная ситуация… Сел обедать, а сам слова сказать не может, жует и молчит.

 

— Что ты такой мрачный? — спрашивает жена. — Что-то на работе случилось?

 

Тут Миша вздохнул:

— Скажи, что за человек сейчас выходил от нас?

 

Лена удивилась:

— А ты откуда знаешь?

 

— Я видел.

 

— Так что ж ты сразу домой не пришел?

 

— Не знал, как реагировать. Думал уйти совсем.

 

— Ну что ж ты такой дурачок у меня! — улыбнулась Елена. — Я просто была в магазине, вышла с тяжеленными сумками, а рядом как раз проходил тот мужчина. Он увидел, как я надрываюсь, и предложил подвезти, мол, это ему несложно. Я поблагодарила и согласилась. Доехали быстро, минут за пять. В дороге поболтали немного, он приятный человек оказался, рассказал про себя, про свою семью, а потом помог мне сумки до квартиры донести. Я вообще-то для нас старалась: купила сервиз домой, детям кое-что и тебе всякие вещи. Хочу, чтоб тебе было хорошо и уютно.

 

И она показала новые покупки.

 

Мишу немного попустило. «Ну, может, действительно я ошибся, — подумал он. — Объяснение нормальное, сама она не нервничает, не дергается, только посмеялась над ситуацией. не похоже на измену совсем».

 

Однако ревность — сильная вещь. Недаром в Библии сказано: «…люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее — стрелы огненные; она пламень весьма сильный» (Песн 8:6) Михаил не поверил жене до конца, и червячок сомнения продолжал разъедать его душу. Ближе к вечеру он снова пристал к ней с расспросами: докажи, мол, что не встречаешься с тем мужчиной. Нет ли у нее тайных неприличных желаний?

 

Лена уже без улыбки, устало, ответила ему:

— Слушай, не буду я тебе ничего доказывать. Я все уже объяснила, хочешь верь мне, хочешь — нет. Я тебя никогда не обманывала, и ты об этом знаешь. Никого я кроме тебя не хотела и не хочу!

 

Миша вроде и верит, но и не верит тоже. И то, что он сам перед ней виноват, лишь усиливает его обиду, делает вину жены как бы доказанной. В общем, не смог он справиться со своими чувствами, психанул. Бросил жене: «Я на работу» — и, взяв с собой так и не разобранный чемодан, уехал в офис; решил переночевать там, чтобы никого не видеть, не слышать, а утром уже что-то предпринять. Закрылся у себя в кабинете, стулом дверь подпер, чтобы никто не потревожил, и завалился спать на диван.

Под утро он слышит, что кто-то стучится в кабинет. Спросонья думает: может, охрана пришла? Смотрит, дверь приоткрывается, но преграда не дает гостю войти. Тогда он встал с дивана, подошел и отодвинул стул, глядь, а там Роза Германовна стоит. Она говорит ему:

— Миша, впусти меня, пожалуйста. не бойся, я не буду к тебе приставать.

 

Его аж озноб продрал. В голове все завертелось: ночь, проведенная с Розой, номер в отеле, из которого он сбежал, этот странный мужик под окном Елены, ужасная боль, пронзившая его в тот момент, и страшная обида на жену. Кое-как поборов себя, он ответил:

— Слушай, Роза, мне нездоровится, ты лучше не заходи ко мне. Я, возможно, заболел, еще заражу тебя. не надо, в общем.

 

Та помотала головой:

— Ничего-ничего, я близко не буду подходить. Просто посидим, чаю с тобой попьем. Ты так внезапно улетел из Лондона, а нам еще проект доделывать все-таки.

 

Это была больная точка — как ни крути, работа есть работа. Он открыл ей дверь, налил обоим чаю, сели на расстоянии.

 

— Ты чего такой смурной? — спрашивает Роза. — Как не в себе. не напрягайся, я же обещала, приставать к тебе не собираюсь, мне это не нужно. Я понимаю, у тебя семья, жена… Кстати, как дома дела?

 

По случаю раннего утра в офисе больше никого не было, разговор выглядел конфиденциальным, и Миша, все еще находясь на взводе от увиденной вчера сцены, эмоционально выложил ей все, что произошло по прилете. Роза сочувственно покивала:

— Ну вот видишь. Я же тебе говорила.

 

— А ты откуда узнала? — с подозрением спросил Миша.

 

— Извини уж, но мы про своих сотрудников все знаем. Ты должен понимать, в какой компании мы трудимся. Бизнес, конкуренция… Наша служба безопасности присматривает за всеми сотрудниками.

 

— Шпионите?

 

— Можно и так сказать. Мы же должны понимать, не работают ли наши коллеги на конкурентов, не сдают ли секреты и базы данных.

 

— Подожди, но жена-то моя здесь при чем?

 

— А это стандартная процедура. Хочешь, спроси у нашего начальника охраны, он тебе подтвердит. Мы и семьи наших сотрудников тоже мониторим. С одной стороны, берем их под защиту, чтобы никто с ними ничего плохого не сделал, а с другой — следим, чтобы через них не сливали информацию.

 

— Ну и что конкретно вы узнали о Лене?

 

— Знаешь, ты, пожалуй, сам поговори с начальником службы безопасности. Он тебе все расскажет.

Михаил дождался, когда на работу придет начальник СБ, и они сели за стол уже втроем.

— Иван Иванович, расскажите Михаилу всё, — попросила Роза.

 

Тот нахмурился:

— Вы уверены?

 

— Да, — ответил Миша.

 

Начальник охраны пожевал губами, затем осторожно сказал:

— Есть один мужчина… Когда вы уезжаете, он приходит к вам домой, посещает вашу жену. И она охотно его принимает.

 

— Я не верю! — тут же кинулся в отрицание Михаил.

 

— Если хотите, мы вам фотографии покажем.

 

— Что, вы даже фотографии сделали? — поразился он.

 

— Ну, сейчас у меня их с собой нет, но вы их получите, если захотите.

 

Михаил еще больше растерялся. А Роза ногу за ногу заложила, курит и смотрит на него с этакой хитрецой. Поговорили еще немного, и начальник СБ убедил его, что не просто так тот мужчина приходит — он точно навещает Елену, едва только Михаил в командировку уезжает, а дети уходят в школу.

 

После того как начальник охраны удалился, Миша остался сидеть совершенно оглушенный и обалдевший. В голове царила полная кутерьма и абсолютное непонимание происходящего, сердце страшно щемило от душевной боли. И тут к нему поближе пересела Роза и давай какие-то слова утешительно-соблазнительные шептать. «А когда она рядом, я ничего не могу поделать, — объяснял мне Миша. — Знаешь, она смотрит так, будто гипнотизирует, воздействует как-то странно. И я себя с ней чувствую реально как кролик перед удавом. Если, не дай Бог, взгляну ей в глаза, то просто проваливаюсь. Словно черная дыра меня засасывает, и не могу от этого наваждения избавиться. Я, кстати, знал, что она имеет дело с экстрасенсом, частенько советуется с ним по всяким поводам. Он на наших совещаниях все время присутствовал, да и ко мне в кабинет она его пару раз приводила, вроде как просто побеседовать. Мне показалось, что это очень страшный человек, черный, и я ее попросил, чтобы он больше ко мне не заходил. Но тогда я не придавал этому большого значения…»

 

Слово за слово — и Розе удалось каким-то невероятным образом уговорить Мишу, что ему срочно требуется утешение и женская ласка, так что прямо там, в кабинете, снова все случилось. И опять после произошедшего он не знал, что делать, мысли и чувства просто разрывали его на мелкие куски. Он остался в офисе еще на сутки, домой позвонил лишь на следующее утро. В трубке услышал взволнованный голос жены:

— Миша, где ты?

 

— Я был на работе, — сухо ответил он.

 

— Неужели ты правда настолько обиделся из-за этой истории? Ты мне не веришь?

 

Пересказывая мне их диалог, Михаил разводил руками: «Вот мы разговариваем по телефону, я слышу ее голос и не могу ей не верить. Понимаю, что моя Лена не могла так поступить. Я ведь помню, что с тех пор, как мы стали с ней встречаться, она ни одного парня к себе не подпускала. Вообще. Всегда говорила: “Мне это неинтересно”. И я видел, что, когда кто-то пытался за ней ухаживать или в компаниях начинал флиртовать, ей действительно было совершенно неинтересно. Я сижу, слушаю ее и в принципе не могу себе представить, что она могла мне изменить. И тут же думаю: а вдруг могла? Но как же так? Мы ведь с ней одно целое, мы венчаны! А знаешь, Паша, что противно, даже в тот момент я не с себя спрашивал, что я натворил, как я в это втянулся и почему на меня Роза так действует, а все на жену переводил: да как она могла?! Если, конечно, ее измена — это правда. А если неправда, тогда что? Заговор против меня, что ли? Но зачем целой фирме устраивать против меня такой странный заговор? Глупость какая-то».

 

Поговорив с Леной и поняв, что с ходу ни в чем не способен разобраться, Миша сказал начальнице, что ему нужно срочно возвратиться обратно в Лондон, так как он раньше времени улетел, а надо завершить дела. Та согласилась. Он быстро оформил командировку и отправился в Англию. Жене напоследок позвонил, сказал:

— Я опять улетаю, вещи у меня все с собой, если понадобится, отдам в химчистку там, домой заезжать не буду. Вернусь, поговорим… Мне надо подумать.

 

— О чем тебе думать? — вздохнула Лена. — Я тебе верна. Тебе не о чем думать просто. Над чем ты там размышлять собрался?

 

— Нет, мне надо подумать, — начал твердить он. — Что тебе привезти?

 

— Ничего мне не нужно. Я хочу только одного тебя и чтобы ты скорее вернулся. Без тебя мне очень плохо.

 

Миша помолчал, затем ответил:

— Хорошо. Вернусь через три дня.

 

Сам решил: в Лондоне не будет ни жены, ни Розы — мысли улягутся, мозг встанет на место, может, тогда и прояснится что-нибудь.

 

Он улетел. Вышел там на работу, полностью погрузился в проблемы фирмы, забылся. Внешне ни о чем не думал: ни о жене, ни о Розе, только о делах, но где-то в подсознании все равно это сидело, крутилось и варилось. Да еще состояние физическое было ужасное, Мишу весь день ломало и выворачивало, болело все тело. То он ли загрипповал, то ли еще что — не мог понять. Но температуры вроде не было.

 

К концу дня вдруг слышит, в офисе поднялся шум, суета — приехала Роза Германовна. Миша вздрогнул: опять она! Однако, смотрит, начальница вся такая спокойная, неприступная, деловая, его почти не замечает. «Ну и слава Богу, — думает. — Наверное, она успокоилась». Возвращается вечером к себе в отель, заходит в номер, бросает вещи, идет в ванну, руки помыл, направляется в гостиную, а там  — хоп! — Роза его ждет.

 

Миша аж споткнулся:

— Ой… Ты как попала в номер?

 

Та плечами пожала:

— Сказала, что к тебе жена приехала. Жену-то в номер всегда пустят, так что дали ключ. — Видя, что Михаил собирается уйти из номера, она сказала: — не убегай, я хочу с тобой поговорить.

 

Он остановился, а Роза проникновенно так говорит:

— Пойми, мы ведь с тобой встретились не просто так. Видишь, что происходит в нашей жизни? Это явный знак! Что греха таить, я без тебя не могу… Да ты и сам посмотри, мы же созданы друг для друга. Работаем вместе, у нас интересное дело, и нравимся друг другу вплоть до страсти. Я тебе такие горизонты открою, ты себе даже представить не можешь. И в жизни, и в карьере. Денег будет — за сто лет не потратишь. А захочешь еще детей, так мы родим… Вот и скажи: зачем тебе твоя курица? Ты только за дверь — она опять с мужиком! Изменяет тебе, дурачит тебя, а ты мне не веришь! Ну не веришь, на вот, посмотри фотографии, они готовы.

 

И она раскладывает на столе фотографии.

 

Миша бросает быстрый взгляд на снимки, видит, что какие-то люди на них изображены, и женщина вроде похожа на его жену. Но он только-только сумел немножко успокоиться от предыдущих переживаний. Заново начинать, душу себе травить? Ну уж нет!

 

— Я не буду смотреть фотографии, не хочу и не буду! — сказал он твердо. — И я тебе не верю.

 

Снова подхватил вещи — и в аэропорт. Сплошное дежавю!

 

Прилетает домой под утро ночным рейсом, подъезжает к дому на такси. А там дежавю продолжается! Опять та же машина стоит у подъезда с теми же номерами. И это ранним утром!..

 

Михаил вылезает из такси, идет в скверик напротив дома, опускается на лавочку под деревьями и сидит там с миллионом мыслей в голове. Итак, теперь уже ошибки быть не может, жена сошлась с другим мужчиной. Вот же машина стоит! А тут еще Роза на него наседает, предлагает любые деньги, партнерство в бизнесе и свою любовь. Вчера она так сладко пела про то, что «еще детей с тобой родим». Но он ведь любит Лену!.. А Лена его нет, получается. Ну, и чего ждать тогда? И все же нет, невозможно ни на что решиться…

Так он долго сидел, плакал и не понимал, что дальше делать. Люди проходили мимо него, он никого не замечал, весь погруженный в свое смятение.

 

Через некоторое время двери дома открылись, и он увидел, что это его дети в школу пошли. Отца они не заметили, прошагали в отдалении. Потом жена его вышла, одна. И тоже отправилась куда-то по делам. Михаил проводил ее взглядом, размышляет: «Странно. Тут что-то неладное». Но машина же стоит — доказательство железное. Решил еще посидеть, понаблюдать. И внезапно к этой машине подъезжает другая, а из нее с пассажирского сиденья выходит тот самый молодой красивый Джеймс Бонд с белоснежной улыбкой и что-то говорит своему водителю, а тот ему отвечает:

— Давай уже забирай машину, Роза сказала: хватит дежурить.

 

«Так, погодите… — думает Миша. — В смысле “Роза сказала, хватит дежурить”?»

 

Джеймс Бонд садится в первую машину, и они с водителем на двух машинах уезжают прочь. Миша успел увидеть в профиль этого водителя, и понял, что человек ему вроде бы знаком, как будто бы даже в офисе у них мелькал.

 

Что за дела здесь творятся?!

 

После того как все стихло, Миша отправился домой, поставил в коридоре чемодан и обошел все комнаты. У него от природы всегда было хорошее обоняние, и он в буквальном смысле слова все обнюхал — чужими людьми нигде не пахло. Порылся в белье, ничего лишнего не нашел. Посмотрел все вещи, даже свой помазок и бритву — не пользовался ли ими кто-нибудь. Нет, не пользовался. Кровать убрана. К детям заглянул — тихо. В холодильник на кухне залез — никаких подозрительных продуктов. В мусоре порылся — и там нет ничего такого: ни вина, ни презервативов, ни каких-то следов гулянки. Шкаф жены открыл, ее белье перебрал. Нет, все свое, родное, чужим не пахнет. Везде в доме чисто, аккуратно — как обычно.

 

Что за наваждение, думает. Ну ладно, посмотрим. Принял душ, переоделся, пошел в гараж и отправился на машине в офис. Там поставил авто подальше от входа и в лучших детективных традициях притаился и стал наблюдать. Через некоторое время к зданию подъехала машина, и из нее вышла Роза, которая, видимо, следующим рейсом прилетела. Михаил решил не форсировать события, подождать еще. И не прогадал. Через час объявилась та самая иномарка с Джеймсом Бондом, и «молодой-красивый» тоже зашел к ним в офис.

 

Тут уже Михаил встал и последовал за ним. Кабинет Розы располагался в пентхаусе, и Миша поднялся прямо к ней. Охранник у дверей дернулся:

— К ней сейчас нельзя, у нее люди.

 

Однако Миша, преисполненный решимости во всем разобраться, набрался наглости и сказал:

— Ну, вы же знаете, что мне можно к Розе в любое время.

 

Конечно, шила в мешке не утаишь, и все, кто работал в компании, уже знали, что между начальницей и вице-президентом происходит нечто вроде романа. Так что охранник помялся, но пропустил его. Зайдя, Михаил застал картину маслом: Роза, веселая, оживленная, сидит прямо на столе пьет кофе, а рядом в кресле развалился тот Джеймс Бонд и тоже кофеек потягивает. Роза увидела Мишу, опешила, вся побледнела, зато мужик лишь нагло хохотнул и подмигнул ему. Тогда Михаил развернулся и, ни слова не сказав, хлопнул дверью и ушел.

 

И так все это на него навалилось, что он не выдержал и расплакался, не дойдя до выхода. Выбежал на улицу, слезы текут, голова разрывается от мыслей. Что происходит? Куда ему теперь идти? Есть для него вообще какой-то выход из этой ситуации?

 

Офис у них находился на берегу Москвы-реки, и Миша в отчаянном порыве подбежал к ограде, руками вцепился в парапет и, глядя на мутную воду, подумал: «Наверное, надо просто утопиться, честное слово. Всем, включая меня, от этого только лучше будет. Сил уже никаких нет! Вообще не понимаю, что за свистопляски такие вокруг!»

 

Вдруг слышит, где-то недалеко колокола бьют, на вечернюю службу созывают. Огляделся — а на другой стороне реки храм. И тут его что-то дернуло… Он добрался до храма, вошел туда осторожно, встал сбоку у какой-то иконы: слезы текут, всего колотит. Вечерняя служба прошла, а он никак не может с места сдвинуться. Тут подошел к нему батюшка, пожилой, с добрыми глазами. Спросил:

— Что с тобой, сынок?

 

Михаил даже толком ответить не смог, пробормотал:

— Ничего.

 

Батюшка покачал головой:

— Как ничего? Видно же, что душа у тебя болит. Пойдем поговорим.

 

Отвел его в сторонку, усадил на лавочку, и Миша, измученный чужими тайнами, своими грехами и полным непониманием ситуации, выложил батюшке все как на духу. Отец Серафим (так его звали) выслушал внимательно, понимающе кивнул:

— Выход тут один: иди к жене и обсуди все вместе с ней. Расскажи всю правду, какая она есть, не бойся. Для меня совершенно очевидно, что враг рода человеческого пытается ваш брачный союз разрушить и тебя с женой разлучить. Вы оба еще этого не поняли, но поверь, так оно и есть. Иди, помолись Богу и поговори со своей Леной откровенно, пока еще не поздно.

 

Михаил, конечно, страшился того, что может произойти, но все же послушал совета священника и отправился домой. Был поздний вечер, дети уже спали, встретила его только Лена. Она молча впустила мужа в квартиру, лишь посмотрела на него вопросительно. Он завел ее в спальню, посадил на кровать, встал перед ней на колени, уткнулся лицом в подол платья и… все рассказал.

 

Лена сидит, вся оцепенела, не шевелится, ощущение такое, что и не дышит. Он почувствовал ее ужасное состояние, прошептал:

— Я сам не понимаю, что со мной, прости… То ли Роза меня опаивает чем-то, то ли я с ума сошел. Но вот так случилось, не могу ничего поделать.

 

Лена ничего не сказала, только руку ему на голову положила — и всё. Вот так, не меняя позы, они и просидели до утра.

 

Когда Миша рассказывал мне все это, я видел, как трудно даются ему те воспоминания. Он говорил: «Я как сидел, уткнувшись ей в колени, так и уснул. не было во мне больше сил ни капли. Вымотался до полного коллапса: перелеты эти, командировки, какие-то подставы, переживания нескончаемые, состояние физическое абсолютно дурное… И вот выговорился, выплакался, пустой внутри весь. Как Великий каньон, глубокий и пустой. Ничего во мне нет внутри, ни одной мысли, ни одной эмоции, только умер бы сейчас на этом месте и успокоился. Но не умираю».

 

Очнулся он под утро, а жена все так же сидит и руку у него на голове держит. Миша взглянул в ее глаза, а она смотрит куда-то в пустоту, будто ничего не видит. Ему даже страшно стало. не зная, что делать, он сказал робко:

— Лена, я тебя прошу… прости, если сможешь… Я сейчас поеду оставлю заявление. Я увольняюсь.

 

Та не ответила, продолжала молча сидеть, смотреть в одну точку. Он собрался, приехал на работу, написал заявление на увольнение. Зашел в кабинет начальницы и решительно хлопнул это заявление ей на стол. А у нее в этот момент вовсю шло совещание большое. Представьте, сидят руководители, вице-президенты по другим направлениям — и тут Миша врывается чуть ли не в домашней одежде. Все, естественно, очень странно на него посмотрели, стали ждать реакции от начальницы. Роза хмыкнула, бросила небрежно:

— А вас никто не отпустит, Михаил, вы напрасно тут заявление подаете.

 

И тут его осенило, он решил, что называется, взять ее на понт. Сказал:

— Знаете, Роза Германовна, я не буду сейчас с вами отношения выяснять, но я вам не раб, чтобы меня держать здесь. Хоть вы и пытались сделать меня рабом, причем ради этого прибегали к запрещенным методам. Врачи однозначно определили, что в моей крови есть примеси химических веществ, и я знаю, что это вы мне химию подмешивали.

 

Роза вздрогнула, глаза у нее странно забегали. От волнения она брякнула:

— Вы не докажете этого.

 

И тут он все понял — наконец у него в голове сошлось два и два. Мало того, в углу комнаты как раз сидел тот самый штатный экстрасенс и зыркал на него страшными глазами, в которых так и пылали огоньки злобы. Все стало ясно.

 

Михаил чуть понизил голос, ответил начальнице:

— Если надо будет, докажу. Мои друзья докажут.

 

Роза зубами скрежетнула, но возразить не смогла, она прекрасно знала, что Миша раньше был дипломатом и работал с контрразведчиками-чекистами, так что друзья у него действительно имелись сильные.

 

Вот так он и уволился.

 

Прошло две недели. Лена потихоньку стала оттаивать, к этой теме они больше не возвращались. Понятно, что вела она себя по отношению к мужу холодновато и никаких супружеских отношений между ними не было. Но он и сам боялся палку перегнуть, поэтому не пытался форсировать происходящее.

 

Наступил день рождения Елены. Они собрали старых друзей, с которыми раньше учились, человек двадцать пять, и поехали в ресторанчик отмечать. Посреди празднества к ним зашел посыльный с букетом цветов и небольшой коробкой — вроде как подарок от инкогнито. Михаил передал Лене цветы и из любопытства попросил: «Давай откроем коробку, посмотрим, что там». Она начала ее распаковывать, но отвлеклась на друзей, тогда Миша приоткрыл сам — а там куча фотографий. Тех самых, которые Роза пыталась ему показать! Его будто жаром обдало. Он подхватил коробку и выскочил на улицу, чтобы осмотреться. Глядь, на некотором удалении от ресторана стоит машина Розы с водителем. Ну конечно, кто еще мог такое прислать?! Михаил сунул «подарок» в первый подвернувшийся пакет и вернулся за стол. Лена мимоходом спросила, что было в коробке, но он лишь махнул рукой: «Да так, сюрприз. Дома потом покажу».

 

Праздник закончился, все стали потихоньку разъезжаться. Миша тайком унес Розин букет в туалет и кинул его там в мусорку. На фоне огромного количества других цветов этой потери никто не заметил. Дома радостная Лена засела разбирать подарки, которых тоже оказалось множество, поэтому про ту злосчастную коробку она даже и не вспомнила. А Миша сказал, что сейчас машину в гараж поставит и вернется.

 

Он отогнал автомобиль в гараж, а затем отошел подальше от дома на пустырь и достал коробку. Не колеблясь Миша высыпал фотографии на землю, облил их захваченным из дома спиртом и поджег. Все снимки сгорели дотла. Вернулся домой он с ощущением закрытого гештальта и чувством, что наконец-то начал по-настоящему освобождаться. Правда, Лена с удивлением поинтересовалась, почему от него пахнет спиртом и дымом, но Миша без подробностей ответил, что просто постоял на улице у костра.

 

После этого дня рождения у Лены с Мишей возобновились супружеские отношения и вообще все начало налаживаться. Переживания постепенно забывались, семья обретала новую жизнь и дыхание.

 

Спустя некоторое время Михаил получил от Розы злобную эсэмэску: «Ну что, полюбовался?» Он даже отвечать не стал, просто заблокировал этот номер. Через год пришло эсэмэс с другого телефона, но Миша догадался, что это опять его бывшая начальница пишет, так что и новый номер тоже отправил в бан. И тогда наконец все прекратилось, Роза навсегда исчезла из его жизни. Потом Михаил узнал, что инвесткомпанию продали, все сотрудники разъехались кто куда. Испарилась и сама Роза — уехала то ли в Америку, то ли в Англию.

 

Однажды Миша сказал Лене: «А пойдем я тебя познакомлю с батюшкой замечательным. Он мне недавно очень помог». Вместе они пришли к отцу Серафиму, и тот долго с ними беседовал. При нем Миша еще раз рассказал всю историю от начала до конца, и, к его радости, Лена выслушала ее уже спокойно. Отец Серафим их по одному исповедовал, сказал приходить завтра на праздничную службу, чтобы они смогли причас-титься. Они послушались, и на следующий день батюшка их причастил.

 

Потом позвал обоих на трапезу, а после нее завел к себе в кабинет для беседы. По ходу разговора он сказал им: «Вы люди венчанные, вас Господь соединил. То, что произошло в вашей жизни, стало тяжелейшим испытанием для вас обоих, но вы прошли его, вы выдержали! Враг действовал против вас очень мощно, задействовал все ресурсы, какие мог. Смотрите, тут был и соблазн большими деньгами, и искушение властью, и женщина эта, которая опаивала Михаила, наводила на него дурман, и экстрасенс против вас каждый день работал, плюс провокацию устроили, будто Лена встречается с другим… Любой бы человек поверил, а ты, Миша, даже не стал смотреть фотографии, насколько ты своей жене веришь. Поэтому считайте, что ваш брак восстановлен, идите по жизни вместе, с любовью и доверием к Богу и друг к другу». Они с благодарностью приняли слова отца Серафима и в дальнейшем стали регулярно ходить к нему за советом и наставлением.

 

Фотографии те, конечно, были откровенным монтажом. Впоследствии Михаилу еще не раз довелось встречать людей, которых Роза подставляла и увольняла с помощью подобных смонтированных снимков. Впрочем, ему уже и не нужны были никакие дополнительные доказательства. В какой-то момент он всем сердцем осознал, насколько святая женщина живет рядом с ним. Его соблазнили, напоили, одурманили, почти увели из семьи, а Лена устояла перед всеми искушениями, потому что ее соблазнить невозможно. И скрывать ей нечего, она живет абсолютно честно и прозрачно. «Представляешь, — говорил Миша, — у меня такая жена, чистая, непорочная, а мне пытались вот эту подсунуть. Ну нет уж, больше я на такое не поддамся!»

 

С тех пор Миша и Лена родили еще двух детей; всей семьей они ходят в церковь и стараются следовать православным заповедям. Надо сказать, что живут они небогато, потому что Роза Германовна перед своим исчезновением сильно постаралась, чтобы Михаила не брали на работу ни в какие крупные структуры и компании. Но знаете, что он мне ответил на вопрос об этом? «А я и не лезу никуда, теперь знаю, какой кровью дается этот бизнес. Долгое время я жил заказами на консультации, потом открыл свою маленькую консалтинговую компанию, чтобы ни от кого не зависеть.

 

Не хочу я больше ни начальников, ни начальниц».  


Колонка опубликована в  журнале  "Русский пионер" №115. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".