Классный журнал

Мартынов
Крути педали
От автора: Но это же кульминация? Ну да, значит, начну с кульминации. Итак, я сказал «поехали». Но рукой не махнул, врать не буду: рукой конвульсивно сжимаю стальной рычаг на велоруле, приняв за ручной тормоз. А это не тормоз! (О чем позже.) Так искривлялись замыслы с размахом, в начале обещавшие успех…
Место действия: ущелье улиц возле рынка Варарот, расплющенное постполуденным жаром. Стоп-кадр: торговцы, торговки, весь их ассортимент — трусы-недельки, манго, дурианы, манекены — всё, включая пытливых гекконов, сфокусировано на историческом моменте. Белый иноземец, фаранг, почетно усадив рикшу на пассажирское место, занимает его рабочее седло, группируется, готов надавить на педаль, возвещая начало новой эры — эка- (эко-?) равенства, хотя бы в рамках вымирающего вида общественного транспорта… Ход мысли таков: уж сколько лет и столетий мы, беспечные туристы или алчные коммивояжеры, перемещаемы туда-сюда при помощи одной человеческой силы, подгоняемой то окриком, то стеком… Так не пора ли поменяться местами? Не пора ли отдать долги? Нравственно просветлиться? А тех, кому не довелось стать пассажиром рикши или велорикши в реальности, пусть русская литература введет в тему так, как способна только она: сгустив страшнее, чем в жизни. Передаю слово.
Иван Бунин: «Зачем, — сказал бы Возвышенный, — зачем захотел этот старый человек умножить свои земные горести?» — «Затем, Возвышенный, захотел этот старый человек умножить свои земные горести, что был он движим земной любовью». Он имел жену, детей, не боясь того, что «кто имеет их, тот имеет и заботу о них». Он был черен, очень худ и невзрачен, похож и на подростка, и на женщину; посерели его длинные волосы, в пучок собранные на затылке и смазанные кокосовым маслом, сморщилась кожа по всему телу, или, лучше сказать, по костям; на бегу пот ручьями лил с его носа, подбородка и тряпки, повязанной вокруг жидкого таза, узкая грудь дышала со свистом и хрипом; но, подкрепляя себя дурманом бетеля, нажевывая и сплевывая кровавую пену, пачкая усы и губы, бегал он быстро.
Манит, велорикша: Этот фаранг — я сразу понял — подошел ко мне с какой-то высшей идеей, а не просто покататься… Не иначе, будет спасать в лице моем все трудящееся человечество. Лысина его блестит от пота, глаза горят, пытается сказать по-тайски… Главное — не рассмеяться в ответ, а улыбаться и кивать. Я как раз начищаю спицы своего «Ямагучи» пятьдесят третьего года. Нет ничего прекраснее музыки его серебряных спиц! Вот, между первой и второй спицей возле клапана фирменное клеймо. А вот, смотрите, на заднем крыле — ручная роспись золотой булавкой. О, тогда не жалели золота и хрома! Наверное, мой самлор — лучшее, что у меня есть, включая меня. (Смеется.)
Шакьямуни: Кто смотрит на мир, как смотрят на пузырь, как смотрят на мираж, того не видит царь смерти. Идите, смотрите на сей мир, подобный пустой царской колеснице. Там, где барахтаются глупцы, у мудрого нет привязанности.
Манит, велорикша: Мне семьдесят восемь лет, я родился в Чиангмае, где и живу всю жизнь.
Я женат, у меня трое детей. Мы живем в старом деревянном доме — думаю, ему больше двухсот лет. Моя дочь работает на дому ремесленником, расписывает медные тарелки, а потом продает их на рынке. Ее лавка здесь, за углом. Можем подъехать, что-нибудь купите. Когда я начал водить самлор — полвека назад — здесь не город был, а так, поселок городского типа… Никаких такси, сонгтео, тук-туков — всех этих смердящих удушливым газом моторов. Улицы были поделены между несколькими бандами велорикш. Я был в банде «ловких токи». И вот однажды заехал на чужую территорию, по ту сторону речки Пинг, за Железным мостом… Как виден мир водителю самлора? Он виден сразу весь, у нас нет зеркал заднего вида, но есть глаза на затылке; нам не нужно топливо, чтобы в любой момент сменить маршрут, — только верные ноги, только крепкие мышцы. И если речь зайдет о независимости — вот она, в самом подлинном виде. Я давно приметил прекрасную медсестру на том берегу — каждый день она выходила из госпиталя после смены в четыре часа пополудни. К ней подкатывали районные рикши и увозили в неизвестном направлении. Я решился на дерзость: притаился за госпитальным углом и, как только она вышла, подрулил, опередив местных. О, я знал, чем чревато нарушение границ! Но полчаса, проведенные с прекрасной Сирипхон, пока я вез ее домой на окраину, стоили всех рисков мира. Вечером меня подкараулили возле Железного моста. Мой самлор утопили в Пинге, а меня избили так, что я, на счастье, оказался в госпитале в той палате, куда утром вошла моя прекрасная медсестра. Не сразу она меня признала, битого. Но выходила, вернула в строй. Так и поженились.
От автора: А как же утопленный самлор?
Манит, велорикша: Вожак нашей банды подарил мне на свадьбу новый. Вот этот «Ямагучи».
Шакьямуни: Немногие среди людей достигают противоположного берега. Остальные же люди только суетятся на здешнем берегу.
Иван Бунин: Раз прибежал он домой совсем не в урочное время: в самый жар полдня, когда золотыми стрелами снуют в лесах те лимонные птички, что называются солнечными, когда так весело и резко вскрикивают зеленые попугаи, срываясь с деревьев и радугой сверкая в пестроте лесов, в их тени и лаковом блеске, когда так сладко и тяжело пахнут в оградах старых буддийских вихар, крытых черепицей, сливочные цветы безлиственного жертвенного дерева, похожие на маленькие туберозы, такими яркими самоцветами переливаются толстогорлые хамелеоны, мелькая и по гладким, и по кольчатым, как хобот слона, стволам деревьев, так много реет и замирает на солнце огромных пышных бабочек и агатовым зерном кишат, текут горячие бурые холмики муравьев. Короче: все в лесах пело и славило бога жизни-смерти Мару, бога «жажды существования», все гонялось друг за другом, радовалось краткой радостью, истребляя друг друга, а старый рикша, уже ничего не жаждавший, кроме прекращения своих мучений, лег в душном сумраке своей мазанки, под ее пересохшей лиственной крышей, шуршащей красными змейками, и к вечеру умер — от ледяных судорог и водяного поноса.
От автора: Так неужели же, имея такие скелеты в шкафах своих бледнолицых предков, мы и впредь не побрезгуем растрачивать свои мускульные силы по фитнесам да олимпийским играм, вместо того чтобы впрячься в какие-нибудь этичные или покаянные перевозки?
Рикш-бегунов уже лет сто как нет в помине. Но ведь и велорикши, судя по бугристо вздутым жилам на ногах, не очень удалились от уровня полного истощения. Да и годы дают знать. Лицензию на вождение самлора («три колеса» по-тайски) в Таиланде не выдают уже лет сорок. Поэтому в бой идут одни старики. Недавно опочил наистарейший драйвер Чиангмая — было ему сто лет и пять месяцев. Самый ходовой возраст велорикш — под восемьдесят. И если тебе нет семидесяти — в этой банде легко сойти за юнца. Вот еще один повод оседлать самлор — чем я сейчас и занимаюсь.
Манит, велорикша. Возможно, мы последние, кто держится в седле… Скоро нас совсем не останется на улицах Чиангмая — как не осталось в Бангкоке после запрета самлоров… Машины вытеснят нас. А потом человечество и вовсе перестанет выходить из домов, испаряясь в виртуальном мире… Мир без нас обеднеет, а не мы без него — такова мудрость истого сердцем самлориста. Мой день начинается в семь утра. Я подъезжаю к рынку Варарот. Все ребята уже там — и Сао Паня, и Вихар Чайпин, и Удом Сритхонгмуанг Молчаливый… Там наш главный паркинг. Я знаю, днем обязательно будут поездки. Нас выберет тот, кто не спешит, кому важны не пункт А, пункт Б — а то, что между. Своей медлительностью мы притормаживаем время — оно крутится неспешно, с достоинством, как педали ведущей звезды. Чем медленнее делаешь, тем больше успеваешь. Бывает, и жизнь спасешь попутно…
Джатака Рикша Избавляющий: Очнувшись, он обнаружил, что лежит на полу в узком помещении — душном, как в печи. Луч солнца просочился сквозь щель метрах в трех над головой и ударил ему в глаза.
Он почувствовал головокружение. Как он здесь оказался? Кто-то сбросил его сюда? Или он сам провалился? После некоторых усилий он восстановил картину ночного происшествия. Приходится признать: он упал в чрево динозавра по собственной глупости. Это была скульптура, установленная посреди островка безопасности под пешеходным мостом. Десятилетия назад здесь раскопали скелет тираннозавра. Открытие вдохновило страну на палеонтологические экспедиции. Власти выделяли огромные бюджеты на строительство музеев и туристических достопримечательностей. Обнаруженный подвид динозавра был объявлен талисманом города. Провели кампанию с использованием каламбура «Таиланд-нозавр» для привлечения иностранных туристов. Это было за несколько лет до его рождения. Скульптура тираннозавра стояла под пешеходным мостом, по которому никогда не ходили пешеходы, по крайней мере на его памяти. Мост использовали только как основу для роскошной декоративной арки, воздвигнутой в честь короля. Арка, учитывая ее величие и удачное расположение, представляла собой въездные ворота в город.
Шли годы, трон переходил от одного короля к другому, а тираннозавр оставался на своем месте.
Говорят, если повязка с глаз будет снята, вы больше не сможете видеть вещи в прежнем свете. Он понял это минувшей ночью, глядя на знакомый с детства пейзаж. На дороги, ведущие в центр города, обрамленные фонарными столбами в форме мифического зверя — наполовину человека, наполовину птицы. На богато украшенную арку с большим портретом короля и камерами видеонаблюдения, нацеленными вниз, на скульптуру тираннозавра. Он поначалу смотрел на все это с саркастической ухмылкой, а потом разразился истерическим смехом, переходящим в слезы… Он засиделся допоздна у друга, они выпили лишку — друг предложил отвезти его домой утром… Но пьяное упрямство погнало его в ночь. Дороги были пусты. Фонари из золотых мифических зверей освещали его одного — как будто весь подлунный мир был в его распоряжении. И тогда, неожиданно для самого себя, он внезапно начал взбираться на тираннозавра, карабкаясь по позвоночнику от хвоста. Он стремился оседлать его шею, чтобы оказаться как можно ближе к портрету короля. Что заставило его совершить сей экстравагантный поступок? В этом не было бунтарства, злобы или потребности в провокации. Он просто хотел увидеть человека на портрете вблизи, посмотреть ему в глаза. Когда он достиг шеи и уже собрался встать на ноги, послышался треск. Хрупкое стекловолокно не выдержало его веса, треснуло, и он провалился. Потерял сознание, а когда пришел в себя, осознал катастрофичность положения. До трещины в потолке добраться невозможно. Вдобавок выяснилось, что у смартфона сел аккумулятор. Он стучал в раскаленные стенки, он звал на помощь во время полуденной тишины, когда мимо проезжали машины, но на крики отвечало только чириканье птиц, свивших гнезда в укромных уголках арки. Проблеск надежды появился ночью, когда рядом с тираннозавром остановился мотоцикл. Он слышал голоса парня и девушки — пара поднялась по пешеходному мосту и приступила к интиму прямо над скульптурой, но его крик о помощи слился с женским финальным криком — затем последовали торопливые шаги, мотоцикл взревел и унесся прочь. Но на следующий день, когда его покинули все эмоции, включая отчаяние, и он стучал по стене просто на автомате, вдруг постучали снаружи. Он попытался изобразить что-то вроде азбуки Морзе — и получил ответ. Есть контакт! Спустя полчаса в стену врезалась бензопила, хлынул свет, и он выпал из темницы к своим избавителям. Главным был велорикша. Так получилось, что, пересекая улицу в районе пешеходного моста, он спешился с самлора в тень тираннозавра перешнуровать свои буцефалы. Тут и запеленговал стуки из чрева. О, чуткая медлительность рикш! О, серебрянные спицы самлора сансары! Deus ex machina с клеймом «Ямагучи» на ободе.
От автора: Возвещая начало новой эры эко-(эка-?) равенства, хотя бы в рамках вымирающего вида общественного транспорта, я надавил на педаль — но самлор не сдвинулся с места. Я оглянулся на рикшу — Манит широко улыбался, сидя в пассажирском кресле. Улыбались все свидетели сцены — торговцы, торговки, весь их ассортимент — трусы-недельки, манго, майки, дурианы… «Крути педали!» — подгоняли они меня. Педали не крутились. Как вдруг случилось чудо — я покатился. Это Манит спрыгнул на асфальт и подтолкнул самлор. Несколько метров я катился под уклон, но радость тут же сменилась тревогой: оказалось, самлор не тормозит, хотя я конвульсивно сжимал стальные рычаги на руле… Я несся прямо на шеренгу манекенов, одетых в белые халаты медсестер! «Тормози!» — кричали мне свидетели сцены и особенно медсестры. Резко вывернул руль влево, на пирамиду дурианов… Дурианы ощерились всеми своими шипами… Но снова случилось чудо: Манит, впрыгнув на раму, ловко нажал на ножной тормоз. Медсестры и дурианы были спасены. Я понял, что занимаю не свое место.
Манит, велорикша. Каждому найдется свое место. Каждому найдется свой самлор.
Шакьямуни: Чувства у него спокойны, как кони, обузданные возницей. Он отказался от гордости и лишен желаний. Такому даже боги завидуют.
Колонка опубликована в журнале "Русский пионер" №115. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".
- Все статьи автора Читать все
-
-
10.02.2025Инфеврально 1
-
12.12.2024Вечно под луной речка 1
-
04.12.2024Добротень 0
-
22.11.2024Сырная утопия 1
-
15.11.2024Подкаст «Чужие призраки» 0
-
07.11.2024Собирания классиков 0
-
01.10.2024Атом со шпинатом 1
-
18.09.2024Разновидности солнца 0
-
04.09.2024В тему номера 1
-
18.07.2024Есть только рис 1
-
13.07.2024Двухколёсица 0
-
25.06.2024Чувство тракта (памятки на обочине) 0
-
Комментарии (0)
-
Пока никто не написал
- Честное пионерское
-
-
Андрей
Колесников1 1152Февраль. Анонс номера от главного редактора -
Андрей
Колесников1 6136Доброта. Анонс номера от главного редактора -
Андрей
Колесников1 8134Коллекционер. Анонс номера от главного редактора -
Полина
Кизилова8881Литературный загород -
Андрей
Колесников12560Атом. Будущее. Анонс номера от главного редактора
-
- Самое интересное
-
- По популярности
- По комментариям